Пусть ноги в опорках, в заплатах рубаха,
Истерлись до дыр рукава,
Но голову нашу, как дар Мономаха,
Венчает царица-Москва.
Ты скажешь, венец-то утратил сиянье,
Каменья попадали с мест,
И все же вглядись – на любом расстояньи
Горит предначертанный крест,
Не златом червонным, не жарким рубином,
Не лампою в сотни свечей,
Но кротким терпеньем, но жертвой невинной,
Но силою тихих речей.
И сколько бы ей не кричали - блудница!
Из жерла распахнутых врат,
За стенами черными падшей столицы
Стоит белокаменный град.
За ревом, за лязгом, за звоном тоскливым
Пустых металлических дней
Осенней порою звучат переливы
Со звонниц сожженных церквей.

Хм..., а вот ведь как оно получается тогда! Уж если кажется московская рубаха в заплатах, то что же тогда про дальнюю провинцию говорить? Все же, мне видится, если и есть надежда, то именно на те грады белокаменные, что снаружи, за стенами черными падшей столицы стоят :-).
Еще меня заинтересовал образ звенящих металлических дней. Не потому ли они звенят, что металлические?