Человечек умещается в руке,
но тоска его, тоска так велика,
что рука становится — река,
целый мир вместившая в зрачке.

Человечек говорит: «пусти-пусти —
в дивный сад, в бессмертную траву…»,
но река всё держит на плаву,
веточкой легко зажав горсти.

Держит… повторяет набелО…
всё к губам подносит ледяным —
снова жизнь подходит со спины
и в затылок дышит тяжело:

«не пора». И в говоре часов
новый день расправит позвонки,
и, присев на берегу реки,
срежет заусенцы с голосов.

...не своё и не в аналог - просто в настрой...

Грустно и одиноко
Потерянному человечку
Ему бы да за Бога
Спрятаться как за печку

Если бы за молитву
Как за перегородку
Первый же встречный бритву
Вынув, берёт за глотку

открытостью озадачен
Ему защититься нечем
Ибо и Бог прозрачен
И человек просвечен...
(с) не-помню-кто