Почтив, в угоду ветреному дню,
Весь этот край - присутствием вселенным,
Прощался свет, и сумерек adieu
Нашептывалось склонам, а Елена -
Смотрела вдаль из ближнего окна.
Как смотрят в даль со-образно моменту -
И совпадают слух и тишина,
И недоступно время - абоненту.

И как Елена, вглядывался дом,
И как Елена, в окнах обитали -
В ночных рубашках, в царствии плодов,
Ее соседи - млечности и дале.
И вместе с ними - комнатных существ
Менялся нрав на кроткий. Как по службе -
Все приручалось заново. Не счесть
Клыков и лап, и крылышек послушных.

Настолько ночь протяжно далеко,
Что неспособна выродиться звуком.
Но если даль читалась так легко -
Внутри себя все меркло близоруко...

C-Петербург, 2015

Первая строка напомнила мне позабытые слова Милорада Павича: «Все же знал он и еще кое-что – он знал, что душа – это Луна. И она имеет недоступную сторону, которую никогда не увидишь с того места, где находишься».