Когда я только в комнату входила,
В гортани песня тяжелела комом,
Как будто вечность камень сохранила
За пазухой для будущих потомков,
Которые...
Которые... — О чём это она?
— Она уже который год больна
Бурлацкой долей.
Бурлацкой долей. Рабская истома
По жилам сладкой дрожью пробежала.
О, где–то там, под солнцем городов
Неоновым я родилась когда–то
От матери, которая ребёнком
Привезена сюда была в войну...
Но птица возвращается в гнездо,
Какой бы золотой ни сделать клетку.
Так песня в горле тяжелела комом
И становилась слитком, а не звуком,
Прочь из домов гоня меня всегда.
Вот так становятся блуждающим по свету
От огонька до огонька в пути.
Котомка впору мне пришлась и к сердцу.
И чем я дольше шла, тем было легче,
Чем глубже забиралась, тем крылатей
Не голос становился мой, — душа.
И слышу я, как по дорогам склизким
Поют калики сложенную песню,
Какую пестовала я под сердцем.
Поют калики песню, как свою,
Родимую, страдальческую, ровню,
То ли молитва то, то ли псалом,
Уже не важно, как она зовётся,
Была бы только по душе она...