короны
как ошейники ума
но головы убежище иного

я человек земли

в маренго вечера упасть простой листвой
и с небом говорить
поглаживая землю как ребёнка
и тихо повторять
прости прости

за пепел
за деревья
за дальтоников

асфальт шершав как щуки или щёки
оставленные бритвой во вчера

я буду биться через ветер волны пену
пока не кончилась осенняя игра
наощупь по-шахтерски за углём
с горящими осенними кострами
на брюхе ветра
небо помнит
с нами
нет никого кроме последнего тебя

я буду ползать
под рефлексии
прости
когда не получается скорее
в шестой печали тёмные аллеи
став птицей
пресмыкающейся в сны
с одной серьгою месяца на небе
отрезанного уха по сердца

я глажу землю
её темное тепло
вечернее парное молоко
сухими пересохшими губами
асфальта
без времени упав седым закатом
красиво засыпать не запретишь

С выпендрежем - все в порядке: получилось :)
А все же: "отрезанного уха по сердца" - не понимаю. Ну, положим, отрезали ухо очень глубоко, вместе с головой, до сердца. Тогда выходит "отрезанного по сердце". Конечно, к такому стиху вопросов не задают, но строка почему-то хочет быть понятой, возможно, по ассоциативным вангожистым причинам :)