Ты… мне…
Разрушила весну.
Я в сложных отношениях…
С пространством.
Я…
Пьян тобой!
Воспитанный втирать портвейн в десну, -
Я слишком увлекаюсь
Этим пьянством.
Я тронут парусами…
И тобой.
Лю – би – ма – я,
Любителю любить.
Забавно тронуться.
Да’с…
Чересчур забавно.
Я – вахтенный
Под Вашею обителью!
Я - палубный
На палубах ночных…
Спалить все факелы!
В бутылке города,
на дне -
Утопленников спившееся солнце.
Но я плыву -
Сквозь штормы мостовых,
Cкрип мачт…
Фонарных,
Проводов стальных,
Канаты…
Мосты
Продавлены
Весеннюю
Расплатой.

Cреди
Проталин
пасмурной
страны -
Я вновь плыву…
Навстречу двум зрачкам,
Двум островам…
В двух теееемных
океанах…
Трамвайщик-друг!
Трамвай твой пьяный-пьяный…
Мы тонем в этом нордовом пиано -
Апрель, Бросайте круг!

Иерусалим, 1998г.

В соляных копях Зальцбурга, в заброшенные глубины этих копей кидают ветку дерева, оголившуюся за зиму; два или три месяца спустя ее извлекают оттуда, покрытую блестящими кристаллами; даже самые маленькие веточки, которые не больше лапки синицы, украшены бесчисленным множеством подвижных и ослепительных алмазов; прежнюю ветку невозможно узнать.
То, что я называю кристаллизацией, есть особая деятельность ума, который из всего, с чем он сталкивается, извлекает открытие, что любимый предмет обладает новыми совершенствами.

Так выпьем же за мороз и изморось))