Хочу пополнить Пан Оптикум целой коллекцией бесценных экспонатов, с завидным постоянством и упорством вывешиваемых на сайте "Клубочек" широко известным в узких кругах автором Julia forever. Опубликовавшись в нескольких местечковых сборниках, девочка посчитала себя поэтом, защитив диплом на филфаке - филологом. В силу заявленных "знаков отличия" на странноприимном "Клубочке" произведена в магистры и наделена правом судить, обсуждать, осуждать, рецензировать, критиковать, etc. Удачным эпиграфом к творчеству, помимо тривиального "А судьи кто?..", мог бы стать известный фоменковский афоризм от "Русского радио": "Я собираюсь жить вечно. Пока все идет нормально". Впрочем, автор порой не гнушается разбирать на эпиграфы и себя, любимого.
В принципе, с прижизненным собранием сочинений в полном объеме можно ознакомиться здесь: http://clubochek.ru/users.php?us=olegovna
Но, зная по себе, как обычно лень ходить по ссылкам, - начну, помолясь... :)
Итак, картина первая, вне всяких на то оснований носящая название "Как поживаешь там, в нигде…" и почему-то помеченная автором как сатирическая. Может быть, это самосатира? Итак:

Мой Бог тавром пометит шельму.
Куликова Ю.О., «Тавро»

Говорила-лебезила.
Изловчиться мне пришлось:
Для малютки Лебедивы
Раздобыть сусальный воск.

Пусть умишком пораскинет:
Дважды горю не бывать.
А в души потемках зги не
Видно – значит – «Исполать!»

Для нее – зажжены свечи,
И разложен клеткой плед…
— Вижу, штампом лоб помечен…
В правой – пряник, в левой – плеть.

Наслаждайтесь, а я пока схожу за остальным наследием... :)


Алена Сократова

Не суди да не судим!

Твое Святейшество, Ханжа!
Я мать твою не вспомню всуе.
Я прямотой своей рискую
Отточенность карандаша
Представить лезвием у шпаги.
А начертанья на бумаге
Кичливой святости идей –
Замашкой лжеаристократа,
Что дальше собственной кровати
Ни зги не видит – хоть убей!

Твоё Нижайшество, Пошляк!
Развратом помыслов влекомый,
Презревший Лота из Содома,
Ты не возделывал поля,
Врученные твоей опеке.
Когда паденья и успехи
Вязали жизни узелки,
Ты воздавал хвалу Обману
И, понадеявшись на манну,
Копался в блуде от тоски.

Неблагородие, Толпа!
Кричишь во все воронье горло,
А где же даденная гордость?
Вновь у позорного столба
распята невиновной жертвой.
Витает крик всеобщий «смерти»…
А ты кричишь «Еще, еще!..»
И нет жестокости предела
У своры пьяно-оголтелой.
И казням тем потерян счет.


Лезвие у шпаги. Отец у семейства, командир у полка, чай у чашки... Тазик у баньки... Киркоров у Зайки... Ой, что-то я отвлеклась, не заметив, что все уже собрались.

Несмотря на обладание магистерской прерогативой судить налево и направо автор, видимо, и сам пострадавши от сего нехорошего человеческого качества. А потому клеймит позором ханжей, а заодно с ними уж и пошляков (не писать же, в самом деле, ради них отдельное стихотворение - много чести), и убогую толпу, по традиции не оценившую поэта и, подобно крыловской вороне, обрушившую смертоносный сыр на его многострадальную макушку. Накал страстей недетский, эмоциональный градус близок к точке кипения, и автору чудом удается удержаться в рамках нормативной лексики, - я, говорит, мать твою не вспомню всуе - за что и гран ему мерси. Как того и следовало ожидать, стихотворение получило свою порцию восторга от читателей-критиков (точнее, от одного из них, вообще отмеченного особым даром ценить прекрасТное в любых его проявлениях). Оно-де блестяще и гармонично в плане соотношения смысла и изобразительных средств, оно напоминает цветаевское, и, вследствие этого, естественно, есть настоящая поэзия. Ну посудите сами, разве могу я не согласиться с этим комментатором? Вот только каждый раз на строчке "Копался в блуде от тоски" сознание с подсознанием увлекают меня в такой кривой переулок и заводят в конце концов в столь недвусмысленный тупик, что... Надеюсь только на то, что ты, дорогой читатель, никому не расскажешь об этих промахах старой греховодницы...



Картина четвертая, галлюциногенная.

Раздел, к которому относится следующее стихотворение, в авторской рубрикации назван просто и скромно - "Евангелие от Меня". Потому я сначала и подумала, что речь в произведении каким-то образом должна идти о Спасителе и все такое. А потом начали терзать смутные сомнения: если о Нем - почему тогда не "Пришествие"? Может быть, это откровения наркозависимого?.. Опять же, "стУпни" - в некоторых русских диалектах так лапти называют. Откуда на земле обетованной лапти? Ну, разве что вместе с третьей волной в качестве сувениров занесло... Хотя да, говорят же: "Как Христос в лаптях по душе прошел". В общем, теряюсь в догадках...

Приход

Окрашен охрой горизонт.
Закат, впечатываясь в Терру
Грядущим звездным беспределом,
Мне предвещал Его приход.

К груди накатом подступал
Комок сомнений тошнотворный.
Я ждал, что завтра будет вторник:
Второй, из тех – семи, устав.

Костры, разведенные в ночь,
Целебным пеплом покрывали
Клочок Земли Обетованной:
И ступням было горячо…

Если рассматривать этот обличительный цикл под другим углом, можно прийти к удивительным выводам. Во-первых, весь текст пронизан эротикой сверху вниз.
Но это ерунда по сравнению с ассоциативной цепочкой навеянной словами: кровать, не видно ни зги, блуд(!), крики «Еще!», пьяная свора… Последовательность этих ассоциаций, можно сказать знаковая! Речь скорее всего идет о свадьбе!.. Или о покупке нового дивана