Заливался в лесу соловей, словно в ухо яд.
Это просто престол. На престоле - всего лишь я.

Это просто мой век непривычен на цвет и вкус.
В нём грешно умирать. И, как минимум, странно жить.
Мы уже научились швырять о помост тоску
И молиться мечу и доспеху, презрев ножи.
Мы уже научились отделке звериных шкур,
Но ещё не привыкли к естественной смене кож.
Короли не должны и на нашем больном веку
Доживать до маразма, грехами шлифуя ложь.

Я любил этот век, но, законы его поправ,
На мгновение вышел за рамки привычных пут.
Я боролся за трон, на жену не имея прав,
На змеиный язык примеряя чужой типун.
Но жена или трон - всё одно - забираться вверх,
Обжираясь ли властью, любовью ли пасть набив.
Я - усталый политик, предавший свой верный век,
Хохотавший в кулак, предавая его на бис.

А народ благоденствует. В прошлом - война и мор,
За убитым ушли, к королевской припав ноге.
Я провёл этот год, выгребая его дерьмо,
Ненавидим двором и наследником - принцем Г.
Показания призрака - чушь, сумасшедший бред,
Но рачительный дьявол не прячет расчётный лист.
Отпечатками пальцев на смрадном его пере
Театральные жесты в дешёвую явь вплелись.

Это пальцы впились в деревянную плоть стола.
Это сердце стучит и пытается выйти вон.
Королева, которая годы меня ждала,
Тоже смотрит на сцену. А я смотрю на него.
Наконец-то ты вырос, мой принц, ученик шута.
Мой подосланный призрак порвал беспорочный круг.
Ты сумел осознать - королём невозможно стать,
Не ломая себя. И ещё, не марая рук.

Так сыграй в моей смерти почётную роль косы,
Мой достойный наследник. Который, возможно, сын.