Веки уставшие сном припорошены,
И замерзает тушь.
В небе буксует кораблик заброшенный
На холостом лету.
Ночь - луноликая тень безмятежности -
Спит на его крыле.
Здравствуй, дитя моей умершей нежности,
Маленький мой валет.

Я не носил, не кормил и не пестовал,
Не поднимал лица,
Не понимал торжества неуместного
И не винил гонца.
Не отрицал, что причастен деянием,
Деепричастен днём.
Не повторял: "Не суди, Судия. Не я
Так отражаюсь в нём."

Что моя вера - минутна и прожита,
Что мой кусок стены?
С пятого класса глаза обезвожены,
С пятого курса - сны.
Режет сугроб языка индевелого
Голоса санный след.
Я отпускаю тебя – неумелого,
Маленький мой валет.

Время на скорую руку заштопано,
Дыры мозолят взгляд.
Скоро мне станет понятно, за что по нам
Из-за кустов палят.
Мелкими бесами рядятся попусту
Духи разрыв-травы.
Хочется выть, не по-волчьи, а попросту,
По-человечьи выть.

Не долетят до последних небес дары
Наших дурацких слов.
Сентиментальны пророки и бездари,
Пагубен их улов.
Только увидев, что силы не выть ищу
В очередном нуле,
Руку протянет и, может быть, вытащит
Маленький мой валет.

Жизни ли трещина, яви ль окраина,
Сна ли воздушный шар.
Мне до сих пор недоступна игра его
И непривычен шаг.
Но без него, как дойти до излучины,
Не расплескав горсти?

В небе кораблик ругается с тучами,
Тучи молчат: "прости".