(Может сразу в паноптикум сдать? Только я не знаю, как это делается.)

Задумываясь о творчестве небезызвестного - не побоюсь этого слова - «поэта» Леонида Колганова (вообще, применительно к этому автору, слово «поэт» замечательно смотрится именно в кавычках), я думал: можно ли написать на его стихи качественную пародию, более бессмысленную, чем оригинал. Проблема была в том, что творчество этого талантливого автора, само по себе - пародия на всех известных поэтов, украсивших своими именами школьную программу, а лицами - мраморные изваяния и медные таблички.
Не мудрствуя лукаво, я решил не терзать гениальные стихи популярного автора, а, всего лишь, переставил местами некоторые предложения, и изменил знаки препинания. В этом тексте, я позволил себе нескромность вставить лишь одно «свое» слово. Итак, почтеннейшая публика, встречайте! Леонид Колганов, собственно-с!


По рукам, словно девки - приблуды,
Средь охотных рядов требухи,
Все в песке, будто в жёлтом бурнусе,
Мои блудные бродят стихи.

В безумии мычу, жуя травинки,
Поверженный, как Ящер, словно плод.
И будет мрак души пронизан,
Как мамонт врезавшийся в лёд.

Требухой был я к смраду привязан.
Разрываюсь по собственным швам.
Расползается жизнь неминуче,
И течет по речным рукавам.

Лишь бы твёрдость осталась пера,
Чтобы крепче сложилась строка,
Души незримые хоругви,
Разметав рукава, как река!

********

В моём лице давно нет и кровинки.
Я, как демон подбитый, затих…
Взорван собственной тёмной стихией,
Содроганий – дневных и ночных.

Лучи дневные, как убивцы,
Как тайные ночные птицы,
Взметнувшись, тихо отлетят.
Живую ночь души пронзят.

Я вот – вот сам забьюсь, как в падучей.
Я своим же обвалом влеком.
Сам себе незнакомый прохожий
Ухожу в твои глуби, Восток

Молчит Восток, как мертвенный удав.
В безмолвии я закусил рукав.
Когда, как кролик, подползу к нему,
Как птицеящер на лету,
И не постичь, как наважденье, сроду,
Всё более тупея год от году……….

Гениальное прочтение не менее гениального автора.
Меня всегда поражала его мощь, как можно в столь тупиковые фразы и образы засандаливать настоящие чувства, треплющие душу автора. И как он сам не видит комичного прочтения собственных виршей. Это же цирк, и не меньший цирк, как его хвалят окружающие. От этого умом тронуться легко - вдруг это ты ничего не понимаешь, а не они?