вода

в это время года здесь ты превращаешься в человека-воду. вода звучит под твоими ногами, чернеет под мостиками и ты неотвратимо сливаешься с туманом, рассеивающем все твое ненужное. тебе не дается выбора, и не надо прикладывать никаких усилий, чтобы отвлечься от будничных мыслей и впитывать в себя то, что вокруг – вода делает это за тебя. и если ты попытаешься подумать о работе или каком-то незавершенном деле, твоя мысль покроется легкой рябью и уплывет по течению.



птицы

чайка ходит по набережной. сначала в одну сторону – то медленно, то ускоряясь. оглядывается. идет в обратную сторону. главное, чтобы посмотрела на меня.
за это короткое время, пока мы смотрим в глаза друг другу, мы заключаем некий договор. в чем он состоит, выразить невозможно – ни человечьим языком, ни чаячьим. но мы понимаем друг друга, я улыбаюсь, а она наклоняет голову.



дома

они не разговаривают, как дома в Петербурге, не выпендриваются друг перед другом – они живут своей жизнью и им наплевать, что о них подумают другие дома и люди.
дома в Петербурге выше и высокомернее. их любишь, ими восторгаешься, в их дворах задираешь голову вверх и смущенно смотришь на их огромные окна – но они никогда не снизойдут до тебя. они созданы, чтобы ими восхищались.
дома в Венеции ближе к тебе. они не смотрят на тебя снизу вверх, они – на равных. их окно первого этажа на уровне твоих глаз. на узенькой улочке между их стен не чувствуешь монументальности и страха, но – защищенность и тепло. с ними спокойно и понятно – даже ночью, в пустом городе.



смерть в венеции

это смерть – пускай временная - того человека, которым ты являешься большую часть своей жизни: суетящегося, пытающегося поспеть за временем, нечуткого к окружающему (не потому, что окружающее недостойно твоего внимания, а из страха того, что оно тебя ранит). это переход в совершенно противоположное состояние – состояние, когда прежние мысли вырубает из сознания так, словно их никогда и не было. когда начинаешь воспринимать все, что тебя окружает, с чуткостью мотылька, реагируя на малейшее дуновение ветра, на каждую каплю дождя. и запоминаешь каждое ощущение всем, что имеет память: трогаешь реку и вбираешь в ладонь чувство воды, вдыхаешь и уже не выдыхаешь никогда запах больных рыб на той набережной, где неисцелимыми вечно будут только рыбы, забираешь навсегда ветер мокрым от дождя лицом.
и именно это останется с тобой на всю жизнь.