Знаешь, пару лет назад это показалось бы мне нечестным - брать и нарезать его тоненькою нарезкою,примерять к другим, примешивать, пестовать - вон там улыбка, здесь полувзгляд, тут слово.Будто в них не было ничего иного, кроме того, что было смутно знакомо.В нем - кареглазость, любовь к пластилину и скулы, лыцарство, рубашки на спинке стула - больше, чем в ком-либо... Я себя обманула. Мне сказали писать - я писала. Что-то подсчитывала, вычисляла. Душу препарировала и изучала. Эти хмурые люди с чертами страшными, птичьими что-то рассказывали про пограничное состояния разума. Безразличие. Вот он ушел, а я в спайдермэна играю: лезу по стенкам, на нитях с потолка свисаю и стараюсь думать, что я кого-то этим спасаю. Мальчик карие глаза-русые волосы-прищур-сутулая спина... Я бы хотела быть той, что тебе нужна.
Но, видимо, не судьба.