Печальней не припомню сцену:
Вдоль в чёрном бархате витрин
Маршировала под Шопена
Толпа зарёванных мальвин.
Сносили терпеливо давку
Лиса Алиса, Дуремар,
И даже Артемон не гавкал,
Как будто что-то понимал.
Гнусавил контрабас убойный,
Бил мимо такта барабан.
"Весь мир - театр, - учил покойный, -
А на поверку - балаган".
Неважно, водка ли цикута
Свела болтайгеноссе в гроб -
Отмерив семь - счастливых - футов,
Труды окончил землекоп.
Влача оборванные нитки
И прицепившийся к ним хлам,
Мы расходились по кибиткам -
Марионеточным домам.
Изведав многая печали,
Мы забивали на понты,
Когда на входе нас встречали
Осиротевшие кнуты.

Летят бесцельно стрелы-годы.
Тоску о прошлом не унять.
На кой такие нам свобода,
Фигалитэ и демократь?
Пылимся мы на дне комода,
Нас утешать - напрасный труд,
Пока другого кукловода
На свято место не пришлют.

Ваша препозиция отношений куклы-сцена-началник, чем то напомнили слова Горинского персонажа. Я стал завидовать рабам.(с)
Есть такой уровень зависимости - который дорог. Есть такой психологический термин, синдром жертвы. Говорят, бывает что жертвы могут испытывать к своим палачам совершенно неадекватные нечеловеческие необъяснимые чувства тепла и привязанности.
Всего не поймешь, но кто его знает, может быть - такой уход
от чьих-то рук - экстернат кармы..

А свято место, ..вот подумал..не случайно оно пошло как регалия не светского, а религиозного оттенка, где субординация еще круче армейской...
А свято - бывает...