в греческом зале
в греческом зале
сигнальные огни нозящих фраз
размёткой слов посадочная лента
асфальт перерезая континенты
связал туманами вокзалы глаз
и где-то просыпался неразлучник
из клетки мысли
лучше
лучший
под засыпающий
уставший контрабас
и солнце резануло тучу
и выпал свет
как снег на голову
где пенелопа
обнимая мифом сына
плела ночами паутину
забором плача от случайных слов
всемирную
присягой на осенние дожди
целуя нити

Слово - это мысль, которая устала молчать и захотела разделиться по принципу радиации. Удивительно, что почти в каждом таком слове, желающем деления не ради - а для - уже есть невидимая кода - еще невидимее чем придумали сказочники из страны НЛП))
И по этой коде происходит формирование темпорального поля временного эгрегора, некоторые из которых и превращаются в эгрегоры дня - и маленькие цитадели.
Мысли высвобождают не звуки, а ветер. Ветер - так с нами разговаривает земля и небо.

У Экзюпери был счастливый детский опыт приручения - зверей. Там он и научился говорить с миром на их языке. Метаязык лона природы очень простой. Но он не любит этих кичливых шайтанов пирамид власти, и уговорить погоду через шестослужение конечно можно, но это, как картинами из Лувра топить костер чтобы сварить уху.

Экзюпери это понимал. Поэтому его читают те, и ненавидят другие. Там и есть кода власти.
Той, легким движением ресниц...