*
В час, когда пробуждается спящая почка,
я упругим ростком льну к корме тамагочи* –
ты мне остро нужна, как на зоне заточка.
Без твоей глубины я сейчас плохо кончу.

Полушарий паша, я, дыша перегаром,
об одном лишь прошу – не протягивай ноги!
Дай хотя б один шанс, а не то от удара
в будуаре паду, на беду недотроге.

Злы зыбучи пески, горек сахар Сахары.
Сирым верным сироткой к двоим полушариям льну
и горячим сирокко, о котором не знают архары**,
в пересохшую пору укором печальным кольну.

Тучны тучи тоски. На любовном гектаре
жажду мёда любви... Утомить эту жажду
не тяни, помоги, растворяясь в нектаре,
в эту реку войду не единожды – дважды.

Обнажая кинжал, там, пашой полушарий,
стану править округлостью области ласк,
где, державой меня в полутёмках нашарив,
беспокоится наша постель-пастила…

*В Росии слово «тамагочи» употребляется для иронического обозначения того, что требует к себе постоянного внимания частыми и мелкими отказами. Я же позволил себе несколько расширить это толкование…
**Архары – иначе, это горные и гордые бараны…

весна вытягивает стяги
нераспустившейся лозы
и на предчувствиях грозы
опять влечет из грек в варяги
не по воде пустив круги
а под глазами синяки
ночей бессонных
преображения реки
летящей жизни к цвету снега
где мы легки как мотыльки
хоть Монсератово объёмны
там кофицьенты гравитаций
шельмуют внутренний прикид
меняя грацией..
болит и стонет сон евклида
и лобачевский говорит
не дрейфь старик мы им покажем
как княжат страсти на Руси
им будет счастье...