Голубые купола ярче неба голубого,
Блеск оклада золотого,
И звенят колокола.
Вон, сорвавшись с языка, звон плывёт от края чаши
Над землёй родимой нашей,
Поднимаясь в облака.

Звук густой идёт волной, собирается в сторонке,
Вместе с перезвоном тонким
Тает в выси голубой.
Перезвон и перестук с этой звонницы высокой
Разливается далёко
От движенья пары рук.

Слава, Господу хвала, краше неба голубого
Голубые купола
И промолвленное слово.
Звон плывёт, а надо мной, в некой выси бесконечной
Ангел мой и ангел твой
Всё целуются беспечно.

Шелест лёгкого крыла, и промолвленное слово,
Голубые купола,
Блеск оклада золотого...
Вот последний низкий "бом" раскатился над полями,
Покружил над тополями,
И померкнул в голубом.

Звон умолк, и в тишине, в непрерывности явленья,
Тенью звука слышны мне
Приближенья, удаленья.
Далеко вся суета, небо - чисто голубое,
А с распятия Христа
Светит солнце золотое.

Этот звон над головой, как божественная милость,
Родниковою водой
Вся земля наша умылась.
--------------------
11_3_2011

Ну согласись, ГЛАЗ, что рисунок стиха - как мелодия только своей песни.Здесь - неповторим.
И он выдержан до последней строчки. И точки.
Отталкиваясь от теософии, и приближаясь к ее части - звону колокольному, мне показалось, и это явно удалось, автор устроил перезвон - архитектоникой стиха, так по восходящей и нисходящей грассирует звук при чтении, играет интонация - что невольно слышишь эту утреннюю разлившуюся почти в стеклянном до хруста воздухе колокольную ноту серебра...Как физик - недоделанный - я читал что герцевое звучание серебра в своем диапазоне как рз таки благотоворно действует не только на подстройку психики , но даже губит микробы..))
Я бы правда микробы заменил миазмами потребительства и пустил этот звон по миру, вместо кружки подаяния любви, о которой года два назад писал...Сначала нужно остановить жрецов, живущих, чтобы есть, а потом и любовь подтянется.
Здорово. Вот честно, я читал, не вдаваясь в смысл, я плыл по звуку как по реке - и это было здорово!