Памяти Григория "Пепса" Кондратьева, который ничего не успел...


В городе по воде движутся крейсера,
В городе под водой движутся субмарины.
Где-то фонит Кармен голосом Монтсеррат.
Лето зудит во мне космосом комариным.

Тянется долгий день - словно резинкой вдет
В пояс тугих домов. Пятница. И повсюду
Пьяницы ищут тень, маются не у дел.
Солнце кладет дуплет в окна пижамным буддам.

Жизнь хороша вполне, жмурится пес в траве,
Ластится шмель к шмеле или безмозглый трутень.
Все здесь снует-жует, милая круговерть,
Минула сотня лет - грянули сто орудий.

Нет ничего, чего в мире не сочтено.
Тихо скользит челнок в даль этих утлых будней.
Ты задержись чуток, стульчик наш колченог.
Не говори мне гоп, и поживем-побудем.

С-Петербург, 2011г.

Очень легко читается. Сначала споткнулась в первой строке. но когда уловила ритмику, то буквально заскользила как в трансе по стиху. Укачивают обильные внутренние рифмы. А по настроению это напомнило мне мир грузинских фильмов, фильмов братьев Шенгелая или Иоселиани. Светлое настроение, несмотря на то, что путь, о котором в последнем четверостишии, это же последний путь.