Небес балтийских ветреный полет
подобен аистам над пленными полями,
над тихим плеском сумеречных вод,
над невозвратностью аллеи с тополями,
что по обочинам построились во фрунт
давным-давно, еще при кайзере Вильгельме,
и с той поры наивно стерегут
окрест дорог распластанные земли.

Следы ушедшего нетрудно различить
под пленкой жизни призрачной и тонкой.
Стихает птичий гомон. Слышно только,
как ухают в развалинах сычи.