Ербол Жумагулов вошел в мир поэзии случайно. Учась на факультете футбола в Академии Туризма и Отдыха, он начал писать стихи, прозу.
Корреспонденту gazeta.kz, чтобы узнать подробней о книге и пообщаться с поэтом, пришлось найти во всемирной паутине его координаты и взять интервью прямо в ICQ.
На вопрос, почему он бросил футбол, возможно, стал бы выдающимся футболистом, Ербол ответил твердо:
- Не стал бы. Хотя бы потому, что не стал сразу. Занятия футболом - это моя юность, которая, как мне сейчас видится, прошла не зря. Я извлек много полезных уроков из моей спортивной жизни, - рассказывает поэт. Во-первых, футбольного таланта во мне было поменьше, чем, например, у того же Алибека Булешева, который относительно неплохо смотрится сейчас в "Кайрате". Мы с ним учились и тренировались семь или восемь лет, закончили один класс, но я всегда знал, что он лучший игрок, чем я.
Правда, мне это никогда не доставляло внутреннего дискомфорта. Во-вторых, перспектива играть в футбол в Казахстане или в России, и в 35 лет оказаться никому не нужным человеком с кучей всяческих патологических болезней и травм…. Нет, это не для меня.
- Ты, в своих стихах часто обращаешься к Богу. Ты считаешь, что все в руках Божьих? Кем тебе видится Бог?
- Бог мне не видится никем. Я считаю, что все в руках самих "человеков". Если я в стихах и обращаюсь к Богу, то обращаюсь к нему, как к некой аморфной субстанции, не более того. Глупо утверждать, что за всем тем, что происходит в нашей действительности, стоит фигура Бога, кем бы он нам не виделся. Грубо говоря, во всех наших делах есть мы, и только мы. Осознание Бога - это осознание внутри себя чистоты и совести, с которой желательно не ссориться.
Я не верю в то, что Бог калечит людей или, наоборот, лечит. Нам, для того, чтобы надавать друг другу по морде, или взяться за руки, не нужно Бога. Согласись, не Бог сбросил бомбу на Хиросиму или, скажем, устроил цунами в Юго-Восточной Азии. Бог нужен, как символ чистоты наших побуждений, как некий апологет всеобщего добра.
К сожалению, такого не бывает. Я верю в Бога, но с недоверием отношусь к религиозным объединениям - они, как правило, не бескорыстны. Бог - это свобода в ее высшем проявлении. Бог, если угодно - энергия, которой мы сами, так или иначе, управляем. А как управляем - это уже другой вопрос.
- Ты пишешь в стихотворении "Горизонтальное", что, устал, пора бы отдохнуть. И может это не ты тот самый избранный богом для этой участи. Тебя действительно так "напрягают" твое творение, известность?
- Не стоит слишком четко проводить параллели между автором и лирическим героем. Меня в моей жизни ничего не напрягает. Я не избран никаким Богом, ни для какой участи. Я пишу и все. Касательно известности: какой такой известности? Широкой - в узких кругах? Я не знаю, насколько я известен, известен ли я вообще, и стоит ли называть известностью то, что меня знает и ценит небольшая кучка алматинских и московских друзей, - скромничает Ербол.
- Выйди на улицу, спроси первого попавшегося прохожего, знает ли он обо мне. Результат известен заранее. Вот Сулейменов - да, он суперстар, и Шаханов - суперстар, и вообще они все - суперстарые. (Шутка).
А если говорить всерьез, мне все равно, знают меня или нет. Это не кокетство, потому, что кокетством была бы фраза, вроде "я не хочу быть известным". Кто ж не хочет? Но зацикливаться на этом хотении не надо, обычно до добра оно не доводит.
На вопрос берется ли Ербол Жумагулов критиковать молодых писателей, ответил уверенно, что берется. Но, возможно, из-за природной скромности единственным молодым писателем, которого критикует всерьез - это он сам.
- Остальные пусть критикуют себя сами, - говорит Ербол. Если мои пишущие друзья дают мне почитать свои опусы, я честно говорю, что мне нравится, а что нет. Вот и все. Я не критик, чтобы выражать недовольство.
- Конечно, не каждый 23-летний молодой человек пишет стихи и слушает классическую музыку. Ты считаешь, что ты отстаешь от своих сверстников?
- Я ни от кого не отстаю, равно, как и никого не обгоняю. Мне представляется глупым рассматривать жизнь, как одно большое соревнование! Я вообще где-то сбоку от всех этих "быстрее-выше-сильнее". Я в стороне, и это, наверное, лучшее расположение, которое только может быть. Впрочем, со многими сверстниками, которых я вижу, когда приезжаю в Алматы, мне нестерпимо скучно. Какие-то все ограниченные. А сверстники мои, в большинстве своем, к сожалению, не радуют. Я не знаю, симптом ли это времени, или закономерность, типа "с печалью я смотрю на наше поколенье…",- но это данность. Наверное, я как поэт обязан грустить по этому поводу, но я не грущу.
Скажу по секрету: даже не собираюсь. Потому, что я сам скучный, нудный и противный молодой человек.
http://articles.gazeta.kz/art.asp?aid=75125
Интервью АПН-НН
2008-05-14
.....
- Ербол, ретроспективно, весь прошлый век поделен между, так сказать, первыми поэтами эпохи. По персоналиям, конечно, идёт спор, но примерная согласованность все-таки существует. Начало века: безусловно, Блок. 20-е: Есенин или Маяковский. 30-е: Пастернак. Ну и так далее, возможно, с понижением заданной высоты. А возможно и нет.
У тебя есть этот свой ряд первых поэтов века, в некоей очередности?
- Блок, мой дорогой кентубас Захар, ни фига не безусловен. Ну, разве что только за то, что в самом начале века был самым известным поэтом. Но известный и лучший - понятия разные. При этом «Двенадцать» я долгое время знал наизусть. Верлибры о прекрасной незнакомке помню до сих пор. Но Мандельштам в моей системе поэтических координат занимает гораздо большее место, чем Блок, Есенин и весь остальной серебряный век вместе взятый. Особняком стоит Маяковский. Заболоцкий с Хармсом тоже мной очень любимы. Введенский был безбашенным совершенно, в хорошем смысле. В сороковые и пятидесятые стало не до поэзии, 60-ые: Бродский, 70-80-ые - он же, Соснора, Лосев и «Московское время» - Сопровский, Гандлевский, Кенжеев и Цветков во главе отряда. 90-ые: Новиков и Рыжий. 2000-ые: Предпоследние, за вычетом Иосифа Александровича и обоих последних, Саша Кабанов и лучший поэт Бостандыкского района всех времен, русский писатель казахского происхождения - Балмуздак Пиязов.
Есть, кстати, еще великий Веничка Ерофеев. Один из лучших поэтов своего времени. И Высоцкий, которого я люблю не только за стихи. Вот куда его воткнуть, в 60-ые или 70-ые?
Иначе говоря, прекрасных поэтов много, кто-то по вкусу, кто-то нет. У меня есть любимые стихотворения у Тарковского, Багрицкого или того же Слуцкого, советских поэтов, которых безусловные критики навроде Захара Прилепина причисляют к поэтам второго ряда. Фокус в том, что поэзия делится не на ряды, а на тексты. Так или иначе, любишь и читаешь поэтов лишь тех, у кого есть чему поучиться. Есть чему по-хорошему завидовать. Есть чем восхититься, в конце концов.
- И второй вопрос (у меня вообще есть склонность к градациям, к табелям о рангах), на ту же тему, кто, на твой взгляд, претендовал на это звание «первый поэт эпохи» в 90-х годах? Лосев? Кенжеев, Кибиров, Кублановский? Пригов? Рыжий? Кто претендует сейчас? Быков? Витухновская? Иван Волков? (Буду не против, если ты пройдешься по всем персоналиям, и выстроишь свои ряды).
- Новиков и Рыжий, если говорить о тех, кто был «на новенького». Сейчас - если учесть всеобщую согласованность, то, безусловно, лучшим русским поэтом является Балмуздак Пиязов.
- Как относишься к таким модным в массах (но не очень признанных литературным истеблишментом) персонам как Родионов и Емелин?
- Я их знаю, конечно, слышал, но не читал - вот все, что могу о них сказать. То есть, то, что слышал, не заставило взять и прочесть с листа. У меня в классике пробелы, а ты мне про Родионова и Емелина. Вот Быков мне нравится, если говорить о реально модных в массах стихотворцах. Нравится, по большей части, как публицист, но и в стихах есть пронзительные лирические вещи. Большой версификаторский дар у человека. Прозу его читать начинал, однако никогда не заканчивал. Сам Быков, правда, меня за поэта не считает, как-то залез ко мне в ЖЖ и, защищая Игоря Караулова, назвал меня второсортным. Но я человек не злопамятный, незаслуженно поливать грязью в ответ не умею. Так что Быкова всегда хвалю.
- Поэтические школы начала века - когда бы ты оказался там, куда б примкнул? К символистам? К Гумилеву и его акмеистам? К Бурлюкам и Маяковскому? Или, может быть, предпочел бы «эго» - и ушел от «кубофутуристов» к эго-Северянину и прочим менее великолепным нарциссам?
- Какой к черту Гумилев? Я бы, наверное, приехал к Осипу Эмильевичу с гостинцами из Кызыл-Орды, и мы бы курили и вместе слушали хор аонид.
- Тебе нужна своя банда в поэтическом деле? Вот как собирались в банды футуристы? Как жили под одной крышей Есенин и Мариенгоф, и неподалеку от них - Шершеневич, Кусиков, Грузинов… Тебе нужна такая братва? Или ты в принципе одиночка?
- Путь поэта - путь одиночки. Самурайский путь. Путь Шекспира и Пушкина. Поэтому я бы, скорее всего, не примыкал ни к кому. Но Маяковскому маяка загнал бы, наверное. Ну, с Чуковским и так ясно, что бы меня связывало, первые две буквы его фамилии очень казахские. Я спас бы Ахматову от МХАТа. Встретил бы Гумилева в ГУМе и Цветаеву на Цветном. И вдыхал бы дым отечества на съемной хазе в Коломенском вместе с Магжаном Жумабаевым, Сакеном Сейфуллиным и Мыржакыпом Дулатовым. Великие, между прочим, казахские поэты прошлого века. Плюс Мукагали Макатаев, но тот был позже.
- Что ждешь от поэзии в Новом году? И от кого именно?
- Прекрасных стихотворений. Преимущественно - от себя. Ну и от тех, кто, условно говоря, летят в соседних истребителях. Саша Кабанов, Игорь Белов, Саша Анашкин, всех не перечислить. Забуду - обидятся.
- Кого из живых классиков уважаешь (если есть таковые)? С кем знаком? С кем хотел бы пообщаться?
- Если не делить на поэзию и прозу, то рад, что мне довелось пообщаться с писателем мирового уровня Фазилем Искандером. Несколько раз судьба сводила с Чингизом Айтматовым. Губерман понравился очень, который тоже сам по себе красавец. «От шабата до шабата - брат наебывает брата». Это тебе не верлибры педерастические калякать. Иртеньева очень люблю и совсем немножко знаю лично. Он носил мои стихи в «Знамя». Правда, стихи тогда не взяли, но я это до сих пор ценю. С Рейном пересекался. Общение с Юлием Кимом оставило массу приятных впечатлений. Рад знакомству с Цветковым. Надеюсь когда-нибудь увидеть Лосева. Про Кенжеева - отдельная история.
- Твои тексты должны что - радовать, огорчать, заставлять думать?
- Они должны быть хорошо написаны. Больше ничего.
- Что первично в творчестве? Донести мысль? Сделать редкий кульбит? Или просто дурака валяешь?
- Донести мысль посредством редчайшего кульбита, валяя дурака.
- Надо ли политикам слушать поэтов? Памятуя о том, сколько бреда поэты произнесли и написали в последние два десятилетия?
- Важно, чтобы поэтов слушали простые люди. Остальное - неважно.
- «Писателей надо пороть» по Розанову? Как писатель тебя спрашиваю. Надо нас пороть? Или забить на нас? Или любить нас при жизни и ставить большие памятники?
- Думаю, универсального ответа не существует. Кого-то я выпорол бы, на кого-то забил бы, а кому-то поставил бы памятник при жизни.
- В чем главная проблема современных молодых поэтов? Писать некогда? Писать не о чем? Денег не платят?
- Я не могу говорить за всех, лично у меня нет никаких проблем. Надо будет, я всегда найду время для стихов. А деньги заработаю как-нибудь. Зарабатывать на стихах не то, чтобы пошло, ведь картины продавать художникам не западло, да? Просто самоцели такой не должно быть, мол, я поэт, давайте мне деньги. Поэзия - дело добровольное и бескорыстное.
- Кем бы ты был, если б не поэтом? Догадываюсь, что футболистом. Не тянет за мячом погонять? Вообще поэзию и футбол роднит что-нибудь - вот лично для тебя, прости за глупый вопрос.
- Футбол я бросил не ради стихов. Кем стал бы? Не знаю. Не думал об этом. Вообще не люблю сослагательных наклонений. Если говорить о родственности футбола и поэзии, то десять лет спорта сделали мой характер неуступчивым, то есть, я привык бороться до победного конца. В целом, спорт давно уже стал искусством, а искусство - соревнованием. Вот такое родство. Кстати, спорт я не оставил, пытаюсь более или менее прилежно бегать кроссы. Надеюсь, в этом году пробежать полумарафонскую дистанцию, а через год рвануть на все 42 км. Это для меня как вызов. Буду первым русским поэтом-марафонцем.
- Будущая жизнь - только литература? Что-то иное представляешь в своей судьбе?
- Вряд ли. Я не хочу заключать себя в какие бы то ни было рамки. Кроме того, что мне хочется излагать свои мысли на бумаге, я еще много чего хочу. Снимать кино, например. Заниматься бизнесом. Создать партию очень зеленых со штаб-квартирой в центре Чуйской долины. Стать президентом Казахстана эдак в 2056 году, сразу же после Назарбаева. Полететь на Марс. Да мало ли чего еще! К чему ограничения?
- За политикой следишь? Политические взгляды есть у тебя?
- Слежу, конечно. Политические взгляды у меня странные. Во мне постоянно борются либерал и монарх. Мне близки демократические ценности, но на нашей евразийской почве едва ли возможна та модель общественного устройства, каковая есть в США или Европе. Так или иначе, все мои взгляды устремлены туда, где каждый человек будет чувствовать себя в безопасности и делать то, что угодно его душе. Без ущерба окружающей среде, разумеется.
- Что ждешь от новых времен, в том числе и в политическом смысле? Будущее России - каково оно?
- Будущее России представляется мне хреновым. Так что твой вопрос уместнее обыграть так: что ждешь от хреновых времен? Жду, что в многострадальной и братской России все наладится. Хотя верится в это с трудом. Я Россию не люблю, сказать по чести. Русских людей - да. Русскую культуру - да. Может быть, даже сильнее остальных культур. А сама страна - за без малого пять лет жизни в ней - не понравилась. Если в Европе все делается для людей, то в России - против. Начиная с развязок на МКАДе, заканчивая проведением Олимпиады.
- Знаешь, я с тобой согласен в этом вопросе.
Беседовал Захар Прилепин.
http://www.apn-nn.ru/538470.html
Из Живого Журнала Ербола Жумагулова
3rd August, 2009. 4:12 pm. Стешог
Записки пиитствующего сибарита
из последнего
Вот тишина, знакомая до боли;
она о том, как, медленно стеля,
долгим долги усердные дороги
в пространство настоящего себя.
В брошюре жизни - вечера закладка,
пуста души раскинутая степь.
Я счастлив здесь, покуда жизнь - загадка
и трудный шанс достойно встретить смерть.
Закат ума - к сердечному рассвету.
Как написали: многая печаль,
пока горит (других Творцов раз нету)
на лбу пространства Господа печать.
Как бы мозги об этом ни слагали,
не существует в мире языка,
чтобы суметь подробными словами,
какая плещет в сердце музыка.
Теплы внутри космические волны,
какую невзначай ни улови -
и мягок воздух, запахами полный,
в особенности запахом любви;
В любой момент, в котором смерть отлога,
живу и неизменно сознаю:
что весь - любовь, что - весточка от Бога,
что целиком из света состою.
Read 10 Notes -Make Notes
8th July, 2009. 4:57 pm. Стишок
жизнь не дороже чем полушка
и не дешевле чем петля
кукует времени кукушка
в прохладной чаще бытия
то вправо следую то влево
то отдыхаю замерев
луны проглядывает вера
сквозь ветви будничных дерев
дрожит пейзажем над окрестным
полночной молнии недуг
гроза заходится оркестром
и дождь солирует вокруг
сегодня здесь а завтра с кем-то
кручусь повсюду как и все
как ворошиловская стрелка
и белка в быстром колесе
судьба коварна и спесива
но любит знающих в ней толк
большое господи спасибо
за каждый воздуха глоток
сомненьем ум не истязая
я нарезаю здесь круги
во тьму столетий исчезая
со светлым компасом в груди
16th November, 2010. 1:36 pm. стишок
Переулками жизни щемящей
среди прочей братвы прохожу,
и о том, кто из них настоящий,
ошибиться боясь, не скажу.
Отбывая свой номер беспечно,
на манер бездуховных машин,
человечество – бесчеловечно
исключением за небольшим.
Не жалея ни крови, ни денег
сушат реки, сжигают мосты.
Поднимите мне век с четверенек,
и поставьте его на мослы!
Чтобы там, где эпоха метельна,
наступила благая весна.
Время – временно. Смерть – не смертельна.
Только вечность в натуре вечна.
Так играй же, судьбы мелодрама,
кинофильму мирскую крути,
где сгорает потомство Адама
в стороне от прямого пути.
http://erbol.livejournal.com/
*************************
Хорошего не бывает много...
|
