Когда в провинции болеют тополя,
И свет погас, и форточку открыли,
Я буду жить, где провода в полях
И ласточек надломленные крылья;
Я буду жить в провинции, где март,
Где в колее надломленные льдинки
Слегка звенят, но, если и звенят,
Им вторит только облачко над рынком;
Где воробьи и сторожихи спят,
И старые стихи мои мольбою
В том самом старом домике звучат,
Где голуби приклеены к обоям;
Я буду жить, пока растает снег,
Пока стихи не дочитают тихо,
Пока живут и плачутся во сне
Усталые большие сторожихи;
Пока обледенели провода,
Пока друзья живут - и нет любимой,
Пока не тает в мартовских садах
Тот неизменный, потаенный иней;
Покуда жилки тлеют на висках,
Покуда небо не сравнить с землею,
Покуда грусть в протянутых руках
Не подарить - я ничего не стою;
Я буду жить, пока живет земля,
Где свет погас и форточку открыли,
Когда в провинции болеют тополя
И ласточек надломленные крылья.


http://antology.igrunov.ru/authors/aleynik/1081846825.html

У Владимира Алейникова прекрасные стихи. Его роман-поэма «СМОГ», вышедшая пару лет назад, для многих стал открытием самого СМОГА. И не то чтобы о литературной тусовке и каких-то там явлениях, просто о жизни , о том лучшем, что в ней было: «Богема шестидесятых и семидесятых была отдельной блаженной планетой в советской безумной действительности. Многих, слишком уж многих из нее, нет уже на свете. Грустно. Да что же делать? Молчать? Грустить? Говорить? Я еще жив – и я, пожалуй, один остался, такой вот, многое знающий о том, что было когда-то со всеми нами…

Вырастают книги мои.
(Нити. Шлюзы. Узлы. Рои.
В яви. В памяти. На пороге.)
О былом. В том числе – и о СМОГе.

Может быть, книгу эту даже – подумать ведь только, неужели такое бывает? – издадут…»
Вот и издали, а мы читаем.. И начинаем понимать, что не зря был придуман Леонидом Губановым «изумизм» , настолько изумительно было все в молодых неравнодушных творцах. Книгу Владимира Алейникова читать интересно и по форме и по сожержанию, полу проза - полу стихи, она как нельзя лучше передает дух всего происходящего.

«Даль блаженная. Горький слог.
Соль земная да боль сквозная.
Дар нежданный. Судьба? Не знаю.
Если СМОГ – то, считай, пролог.
Было слово вначале – и слово это было, конечно, СМОГ.»