А. Ч.


Вот почему в конституции отсутствует слово "дождь".
В ней вообще ни разу не говорится
ни о барометре, ни о тех, кто, сгорбясь
за полночь на табуретке, с клубком вигони,
как обнаженный Алкивиад,
коротают часы, листая страницы журнала мод
в предбаннике Золотого Века.

Иосиф Бродский


снова лист покрывается сеточкой корявых чёрточек
не обращая внимания на ошибки и отсутствие запятых...
я опять не слишком любезен и всеяден абсолютно,
хочется на побережье, где песок обжигающе нежен...
мир самоотверженно оперирует историю,
но это не мешает потокам горных рек,
они движутся, не претендуя на границы и законы,
радуя каждого обращающего на них свой взор...
окружающим плевать на то, что они свидетели
и даже на резкие порывы ветра в лицо,
где в затуманенных глазах пытаются спрятаться остатки того,
что называлось мечтой... тоже касается и жильцов-соседей,
которые не способны отличить паутину от узора слов,
сотканного болью... хорошо, что в окне есть ещё горизонт
создающий новые картины в течении суток...
и в памяти остались ночи, проведенные в свете костра...
ты веришь в меня, и говоришь, что если бы я не писал,
я бы пел... наверное... ведь я потерял столько в этой жизни,
что скоро количество месяцев проведенных в больничных палатах,
создаст планету, на которой будут расти капельницы,
как когда-то баобабы в бессмертном произведении...
когда я уйду, не пытайся искать мой облик в толпе,
это подобно тому, как увидеть засушливым летом снежинку в воздухе...
просто живи – просторы бескрайни – наслаждайся...
вернуться сможет лишь один, тот... помнишь... из Вифлеема,
но мне кажется, что мир увидев его... растеряется... обозлится...
и повторит свой грех... вот только кто будет в роли Пилата на этот раз...