СВОДОНЕБ

Уже прошло 25 лет после школы

Включаем фантазию. Двадцать пять лет пролетело.
И не где-нибудь в Средней Азии, а рядом,
от нашего идеализированного тела недалеко.
Ангелы у всех, друзья мои, разные,
да и небо – у кого с дождём, у кого солнце.
Кто-то под зонтиком в мыслях кружеве.
Кто-то с пустой фарфоровой куколкой.
Кто-то бросается рваными рифмами
смотрит в блокнот и покусывает ручку.
И вроде всё нормально, ничего неприличного.
Лишь в зеркало луж иногда заглядываем
видя лишь безразличие и одиночество
взгляда своего скользнувшего с вопросом «что это?».
И дальше шлёпаем по асфальту в кафе
с солнечными зайчиками на стенах.
Вот и мухи полетят скоро из белых
став чёрными, и боль улыбок в защите шарфиков,
вырвется и полетит по гамбургерному городу,
пропитанному воском новогодних свечей.
Ворвётся в комнаты уставших от зимы домов,
и будет падать губами в тёплые ладони,
кто против – перчатки наденьте и отвернитесь.
И если небо звёзды будет ронять от нажатия кнопки,
это будет не загадывание желаний, а слёзы.
И от недомолвок, ком в горле станет горьким.
И не проглотить воздух, вдруг ставший твёрдым,
пока мысль бьётся в мозгу прошлогодней бабочкой.
Ведь есть у кого-то пьяная комната, и занавески –
лишь мороз на стёклах, и батареи холодные.
Где от «здравствуй любимый!» сходят с ума,
но это уже с головой к доктору. И сквозь ямбы-хореи,
сквозь тираж местной литературы, через
зависть товарища-поэта, через авторитеты,
эпитеты дешёвых сериалов с одинаковыми лицами,
(Люмьеры крутятся флюгерами в гробах)
выпив изрядную порцию из коллекции редкой гадости,
ворваться в любимый город, у которого есть даже море….
И попытаться спросить себя с безграничной верой…
и получить ответ, что кроме блогов и мобильных, есть –
Минск – это стук в двери ночью, когда захотят.
Минск – это рифмы птицами кружатся над холмами.
Минск – это безликие люди, идущие сквозь снег.
Минск – это постаревший подросток-эгоист,
который заставляет любить себя таким, какой есть.
И не хочется пачкаться патокой пафоса,
и ловить глазами недоверчивости всполохи.
Писать будем пока на свете, бесподобным
взглядом, останется взгляд небезразличности…
Даже если он будет один во вселенной.