Он шел уже целый час, перескакивая с камня на камень, в великолепном строгом костюме, белая рубашка с темно-синим галстуком, черные поскрипывающие ботинки, все новое, шел, одетый с иголочки, по чужой далекой планете.
Он хотел выглядеть неотразимо, когда создаст и увидит ее.
Легкий сухой ветерок ласкал его лоб, волосы. Вокруг простиралась однообразная поверхность, усеянная большими серыми камнями.
Он совсем запыхался, когда, наконец, блеснула и начала переливаться всеми цветами радуги студенистая полупрозрачная масса. Небольшая, но глубокая лужица с постоянно меняющимися краями и красками. Он присел на камень и тут же услышал нежный шелестящий умоляющий шoпот:
- Сформируй меня... Пожалуйста, сформируй меня... Меня так давно никто не формировал...
- Подожди немного. Я и шел сюда за этим.
- Откуда ты?
- Я человек с планеты Земля.
- Как ты узнал про нашу планету, Мифиллу?
- Один мой друг, некий Александр, рассказал мне, он совершил здесь посадку несколько лет назад и подолгу общался с тобой.
- Как же, славный, славный Александр! Я помню первое робкое прикосновение его мысли. Как великолепно и разнообразно он формировал меня. Я была деревом, была женщиной, была даже автомобилем. Только ездить здесь некуда, кругом одни камни. Но не будем терять время. Я так хочу сформироваться!
Уже второй час он неподвижно сидел на камне и напряженно вспоминал, воссоздавая крупица за крупицей ее черты. Он видел, как сжималась, уплотнялась студенистая масса, как она синхронно с его представлениями постепенно приобретала ее облик.
И вот она стояла перед ним. На ней длинное золотистое облегающее платье, декорированное розовыми пластинами, на ногах прозрачные, из зеленых стеклянных волокон, туфельки, в руках белая изящная сумочка. Волосы тяжелыми пшеничными волнами стекали вниз, глаза излучали голубое сияние.
Он, пораженный, не мог сказать ни слова. Он обошел вокруг, слегка касаясь ее тела. Сердце его стучало в ребра, как будто хотело вырваться из клетки.
- Ты как будто впервые видишь меня?
- Ты красива.
- Я всегда была такой.
Он сел, прижимая дрожащие руки к груди. Крепко зажмурился. И сразу же перед глазами поплыли картины, ненавистные, столько раз прокручиваемые им в голове, в бессонные ночи, тягучие выходные дни и серые будничные вечера.
Она все время с ним, с Александром. Они объехали все места, где она когда-то любила меня... Они в номере гостиницы, в постели, рядом на столе ведерко со льдом. Шампанское шипит и брызжет, роняя золотистые капли на белоснежные простыни. Вот она откинулась на подушку и шепчет: "Александр... иди сюда, Александр..."
Ему не нужно выдумывать подробности, чтобы получше мучить себя. Достаточно в прошлом подставлять вместо себя, его, Александра, бывшего друга.
- Филипп!
- Что?
- Если ты так будешь сидеть, я уйду. Зачем ты привез меня сюда?
Он открыл глаза и встал, темные силы бушевали в нем. Сейчас он увидит ее страх и боль, отомстит за адский пожирающий огонь в его душе.
- Ты здесь затем, чтобы я убил тебя. Вспомни Александра.
Он начал вынимать пистолет, не глядя на нее. И лишь в последний момент, перед тем как нажать курок, он посмотрел. Взгляд ее был жесток, в руке она держала пистолет, направленный на него.
Два выстрела прозвучали одновременно.
Он лежал навзничь на камне, выгнув грудь и большой живот, нелепо свесив седую голову и ноги по разные стороны, белая рубашка была испачкана темным кровавым пятном.
Студенистая перламутровая масса подкатывалась к его ногам, как будто лаская их, и шептала:
- Прости меня, Филипп. Я убила тебя. Я не знала, что ваш человеческий мир так жесток, такие дикие страсти бушуют в нем. Когда ты вспоминал ее, у тебя в сознании несколько раз мелькнул пистолет, и я, не зная, что это такое, предусмотрела его в сумочке. Прости меня, Филипп...