Ты уходил - как умирал,
И я при этом умирала.
И кто из нас кого терял?
Судьба жалела иль карала?

Тонули в вате облаков
Обрывки воспалённых смыслов,
И капала из глаз любовь, -
Нет, из души пронзённой брызгала

И заливала всё кругом
Невыносимо чистым светом...

Мы оба думали о том,
Что ни к чему всё было это,

Что Пиросмани не поэт,
А Кастанеда не был адресным.
Но оба обрели тот свет
Ценой банальной гениальности,

Что, как бы ни хотели мы
Быть друг для друга счастьем малым,
Уже готовятся томы,
В которых мы - материалы

Для описания того,
Что называется любовью.
И ты сединами снегов
С тех пор маячил предо мною,

И таял, будто умирал,
Нет, чтобы умереть самой мне,
И маетный размер пера
Обоим вечной стал тюрьмою.

шесть... но говорить поздно стал по техническим причинам: "р" отдельно рычит, а в потоке этот звук пропадает.

Вот один эпизод из его "разговорной практики":

***
Глебка из садика пришёл и заявляет:
- Нужно ехать в Питев.
- Куда-куда? - переспрашиваю я удивлённо: Глеб в Питере никогда не бывал и даже разговору при нем о Питере не было.
- В Питев, - повторяет настойчиво Глеб, - говод такой.
- Зачем? - продолжаю удивляться я.
- За ковесом, - убедительно отвечает малыш и пытливо смотрит мне в глаза: поняла, мол?
- За колесом? - мои глаза превращаются в пару колёс.
- За койсом, - старательно проговаривает Глеб, смотрит на мою руку и показывает на кольцо: - койцо!
- А! - я понятливо киваю и утыкаюсь подбородком в грудь, чтобы Глеб не увидел мою улыбку.
- Одному мальчику из садика пвивезли такое койсо из Питева.
- И как мы его, это кольцо, найдем в Питере-то? - интересуюсь я у Глеба: - кольцо маленькое, а Питер большой. Знаешь, сколько там магазинов?
- Скойко? - спрашивает Глеб, - стойко? - и показывает растопырки ладошек.
- Сто раз по столько. Мы там никакого кольца не найдем и сами заблудимся.
- Но мне очень нужно, - Глеб расстроенно ковыряет в носу, - иначе Алина за меня замуж не пойдет.