Между брамселем и гротом, между флейтой и фаготом размещается душа.
Ну а тело – между стулом и окном, откуда дуло, как в висок из калаша.

Мачты пели и скрипели, скрипки пили и вопили, задыхаясь от тоски.
И Харон просил свой пенни, и метались кони в мыле, уходя из-под руки.

Паруса боялись штиля, а душа боялась плена, но ее никто не звал.
Все ходили и шутили. Каменел он постепенно. Понемногу остывал.

Шла душа дорогой торной меж бушпритом и валторной на сгущающийся свет.

Мир парил под парусами.

Тело тихими глазами медленно глядело вслед.