А у меня плесенью теперича руки пахнут
Доставала любовь из полусгнившей кладовки
Пылью запорошила новые джинсы
Тухлятиной вывозила исцарапанный локоть
Ничего ничего теперь уже не страшно
Уже бьёт по мозгам кислое питерское утро
И стать послушным ребёнком может каждый
А может легко проснуться душнейшим трупом
И гадко посмеиваясь, ласкать тёплые щели
Откуда дует - наверное непогода
А любовь пылится будет на этой неделе
И на той неделе и в этом месяце года.
Пока чёрный и страшный, больной и длинный
Человек дубовую дверь не отворит напротив
На всякий случай не побрызгает формалином
Наденет перчатки по самые исцарапанные локти
И вытащит жёлтый комочек в пыли и грязи
Зябко съёжившийся, потускневший навеки
Пинком за дверь - лети пока я добрый
И хватаясь за стены, выползет на ступеньки,
Чтобы плюнуть вслед прокисшему беломору
Чтобы вечер встретить - звёздный или удельный
Вот и я полюбила больничные коридоры
И глухие стены твоей души акварельной.

Гы это был глюк, Науменко с Борзыкиным перепутались)) Но я ваще-то о Телевизоре глаголила.