Решила не писать в отзывах, а изложить свои мысли о японском сонете.
Постоянно вокруг японского сонета возникает масса дискуссий. Одна из главных тем , почему в России принялись писать японские сонеты и насколько они отвечают понятию японского сонета, когда перенесены на почву иного образа мышления, иной речи и так далее…
Недавно читала размышления Ивана Пшеничного о ясах, где он излагает свой взгляд: нельзя привносить в яс европейское мышление, понятия и абстрактные образы.
Что касается меня, то я думаю совершенно иначе. Я понимаю японский сонет, как строгую форму, в которой строго задана ритмика, размер и смысловое построение.
Два хокку, затем четырехстишие, в котором заключен ключ к пониманию и объединению хокку.
Меня иногда увлекает написание яса, потому что строгая форма дает неожиданную возможность новых открытий в изложении, и более того, приводит к более интересным умозаключениям или (и) образам, которые являются открытием для самого автора.
Интересны «русские» ясы именно тем, что в японскую созерцательность и конкретность вносится наша склонность к абстрактным образам. В результате строгая инородная форма рождает совершенно замечательные русские стихи, порой более глубокие в своей философии, чем изложенные в привычных формах стихосложения.
Приступая к ясу, сначала начинаешь всматриваться в мир, стараясь увидеть предметные подробности, а потом вступает наше - объединить все это в некое умозаключение, или в чувственность, присущую нашей природе мышления.
По-моему, бессмысленно искать в «русских» ясах Японию, так как её там не может быть, может быть только стилизация под Японию,или русский взгляд на Японию, но это уже немного не то.
Когда кто-то пишет в строгой форме классического сонета, но мы же не задаем вопроса, насколько он французский или итальянский…Мы четко осознаем, что это стихи написанные в твердой форме, не более того.
А вот японский сонет, перенесенный в русскую почву дает порой чудные стихи, которые в иной форме возможно не состоялись бы.
В заключение приведу свой любимый яс Светланы Осеевой:
ТАЛИСМАН

Смерть улетела...
Мягко ложатся на снег
звёздные звери.

Спит твоё тело.
Ты открываешь во сне
белые двери.

Вспыхнет в камине огонь,
вздрогнет посуда,
ляжет ко мне на ладонь
крохотный будда...
А вот здесь у нее появляется другая форма, близкая к ясу и рождается новое:

Маски на лица легли...

Маски на лица легли
тенью печальной.
Знаешь учителя Ли?
Я его тайна...

Мёртвые листья метёт
дворник осенний...
Смерть только тонкий исток
всех воскресений...

Если форму одного соединить с содержанием другого, мы получим нечто третье:))Даже переводы стихов с английского или французского в русском варианте являют собой нечто третье, иногда более гениальное чем сам оригинал.