СВОДОНЕБ

НЕДОРАЗУМЕНИЕ
Ефим Шуткородов совершил следующее. Он подошел к Егорову и, пристально глядя ему в нос своими наглыми глазенками, сильно и точно ударил в лоб Казнокрадова Бориса Глебовича. Егоров тотчас пустился в бега, и вскоре был объявлен в международный розыск по статье «За оставление человека в опасности и неоказании помощи». А дело было вот в чем…
После удара Шуткородова незадачливый Казнокрадов сел на голый асфальт спиной, её затылочной частью, и его утонченное лицо австралопитека исказила благородная гримаса непонимания, как у сутенера на виселице. Борис Глебович уже приготовился потерять сознание, но в этот момент Шуткородов вежливо обратился к нему со странным, на первый взгляд, вопросом.
- Что ты с ней сделал, скотина? Говори!!!!
Тогда Борис Глебович твердым бескомпромиссным тоном спросил.
- С кем, Ваше Сиятельство?
- С моей дочерью, извращенец! – Шуткородов пнул тяжелым ботинком подбрюшье человека на асфальте, который, как мы помним, был ни кем иным, как Казнокрадовым.
- Но у Вас нет дочери, Ваше сиятельство! Не-ту, ей же ей!
- Как?... – побледнел Шуткородов, которого звали даже не просто Ефим, а Ефим Лионович. – Как это нет?! Что Вы такое говорите, месье Боренька? У меня УЖЕ нет дочери… Мразь!!! Тогда отвечай, что ты сделал с моим сыном???
- Нифиво, - пробулькал Борис Глебович, слегка шепелявя, так как, как раз перед словами « с моим», получил каблуком замшевых туфель по зубам.
- А… значит, ты только собираешься сделать ЭТО с моим сыном! …И дочерью? У-у-у, гаденыш!!!
- Но, помилуйте! – Взверещнул Казнокрадов. – Ваше Сиятельство, у вас нет никаких детей! И, поверьте мне, это славно!
- Что? Откуда ты знаешь, мерзавец?! Ты следил за мной? Отвечай, следил?!
Обескураженный свалившейся на него информацией Ефим Потапыч, или как там его, по-гомосячьи неловко обрушивал оплеухи на щеки Ефима Лионовича.
- Почем тебе знать, маньяк, кто у меня есть, и кого у меня нет!!!! Следил? Подглядывал? Но зачем?!!!! А! Да! Ведь ты же маньяк! Надо бы тебя, конечно же, всенепременно убить! Сейчас я этим как раз и займусь! Ничего, дай-то срок! Только вот решу, задушить тебя или каменюкой голову проломить… Каменюка – оно заманчиво… очень даже заманчиво, но душить надежнее, знаешь ли… Я-то знаю, что говорю… Жаль. Я саблю не захватил – нет её у меня… А то зарезал бы тебя, как Хотелло Без Димона! Слышал про такого? В одиночку работает. Раньше с Димоном, теперь без…
Тут, как раз к концу этого размышления, высказанного вслух, Казнокрадов поднялся на ноги, стряхнул со своего идеально белого костюма придорожную пыль и, откинув в сторону всякую щепетильность, тщательно отмудохал Ефима Шуткородова. Ефим Лионович со своей стороны не мог не отметить старательность Бориса Глебовича, поэтому, не теряя ни секунды, занял его место на асфальте и принялся корчиться от боли, явно при этом не симулируя тяжелую травму черепа.
- Значит так, урод, - Казнокрадов поставил левую и правую ноги на грудь Шуткородова, благо его педантичная жестокость позволяла так поступить, - Ты меня страшно разочаровал, Глебка. Ужасно разочаровал! Я буквально вне себя от нахлынувших на меня разочарований!!! Мне казалось, что ты целостная, органичная личность, законченный подонок… а ты, оказывается, жалкий слюнтяй и подкаблучник. Вот пищишь у меня под каблуком, как баба на сносях. Да согласен, кое-что в тебе есть. Например, ты дерешься как девчонка, но этого недостаточно, чтобы стать настоящим героем и храбрецом в моих глазах! И еще в одном ты, несомненно, прав. Если бы у тебя Шуткородов, были дети, я бы их непременно погубил бы! Как-нибудь так жестоко, но не слишком уж гуманно, это перебор был бы!
- Прошу… - Просипел Шуткородов. – Прояви великодушие и добей меня на фиг! Мне очень больно и неуютно в этом искалеченном теле…
- Ни-ни! – Даже испугался Ефим. - Ни в коем случае! Этого я никак не могу допустить! Я тебя вылечу! Лучшим врачам отдам! Вот был бы ты человек хороший – добил бы! А вот когда ты поправишься, - Глаза Казнокрадова блеснули задорным огоньком людоеда. – Когда ты поправишься… и у тебя появятся дети… мальчик и девочка… ХА!ХА!ХА! да, девочка…. Твоя девочка испытает на себе всю низость моего извращенного таланта душегуба и насильника! Изведает все тайны моей черной души, её уголки… А мальчик… О! Нет, что станется с мальчиком, тебе пока знать ни к чему. Еще не пришло время… И не грызи ты свое горло! Я же все вижу и не позволю тебе подохнуть как последнему скоту! Ты умрешь красиво – в городском туалете, гордо обняв унитаз со своей блевотиной! Умрешь в самом собственном соку. Как и полагается мужчине-воину!
Вот тут-то и приключилось недоразумение! И Казнокрадова и Шуткородова арестовал Интерпол, который разыскивал, если вы помните, Егорова.
И еще одна нелепость… Просто смешно даже… Дети у Шуткородова родились уродами, и Казнокрадов не тронул их, поэтому они выросли здоровеньким и крепенькими.

От Автора:
Некоторые зададутся вопросом: «А зачем автор написал этот гнусный и вовсе не забавный рассказишко? Что он хотел сказать нам, читателям?»
Автор и сам не знает, что он хотел сказать вам, читателям. Может, так, в аллегорической форме, он хотел выразить свое презрение к окружающей действительности… А, может, он восхищен работой Интерпола? Или его не оставил равнодушным благородный поступок Казнокрадова, пощадившего детей-уродов? У автора очень много рассказов, связанных с физическим насилием над личностью. Он ими очень гордится, но стесняется показывать широкой публике, ибо она может догадаться, что автор, тот самый мальчик, которому папа рассказал эту историю в детстве от первого лица…