СВОДОНЕБ

Внимание! Прочитав этот материал, вы не сможете больше читать книги и смотреть фильмы, так как будете заранее знать, «что будет дальше». Как бы автор ни накручивал сюжет, как бы он ни играл с языком, каких бы фантастических персонажей ни выдумывал, ему не уйти от нескольких простых схем, определяющих структуру любого повествования — от сказки про Иванушку-дурачка до модернистского романа.

РАСЧЛЕНЕНИЕ СКАЗКИ
Все, кто хоть немного интересовался народным творчеством, могли без подсказок заметить, что в сказках много повторяющихся формул: «жили-были», «за тридевять земель», «я там был, мед-пиво пил» и т. п. Эти формулы задают элементы сказочного пространства, времени и действия. И неспроста они одинаковые. Они одинаковые потому, что и сюжеты в сказках похожие. Да что там осторожничать — одинаковые в них сюжеты. Человек придумывает разные повествования, опираясь на реальность, а реальность на всех одна. Основы бытия кристаллизуются в нашем бессознательном в жесткие стандартные формы — архетипы. Даже современным писателям с филологическим образованием, знающим обо всех стандартных структурах и сознательно пытающимся их избегать, это удается нечасто, а уж предкам нашим, простодушно сочинявшим что-то у очага, от жесткого диктата архетипов было и вовсе не убежать. Стандартные структуры и соединяются стандартным образом. Не будем вдаваться в подробную историю того, как ученые вычленили из тысяч текстов эти стандартные последовательности, а просто опишем их.

КТО ГЕРОЙ?
Для начала выясним, какова основная характеристика героя сказки. Не важно, какой именно. Любой. Давайте построим их в ряд: Иванушка-дурачок, Мальчик-с-пальчик, Снегурочка, Илья Муромец — что в них общего? То, что все они — ненормальные. Дурак, маленький человечек, рожденный из отрубленного пальца, девочка, слепленная из снега, паралитик. Чтобы быть героем, необходимо иметь изъян, быть ненормальным, уродом или полубогом. Изъян может быть не слишком явным с точки зрения современного человека. Например, герой может быть патологическим лентяем, хвастуном или… ребенком. Да, быть ребенком — это серьезный изъян. Ребенок — это недочеловек, он еще не инициирован во взрослую жизнь, а потому вполне годится на роль героя.

С ЧЕГО ВСЕ НАЧИНАЕТСЯ?
С преступления. Либо сам герой нарушает запрет, либо его объявляют ответственным за чье-либо преступление. Нильс из «Чудесного путешествия Нильса с дикими гусями» плохо учил уроки, сунул коту осу в ухо да еще и обидел лесного гнома. Иван-царевич из «Царевны-лягушки» вопреки запретам своей жены сжег лягушачью кожу. Сестрица Аленушка недоглядела за братцем, который испил водицы из козьего копытца и стал козленком. Добрыня братается со Змеем и потому, когда Змей похищает Забаву, оказывается виноватым.

ИЗГНАНИЕ
Чтобы заслужить прощение, исправить испорченное, восстановить справедливость, герой вынужден отправиться в странствие. Возможно, его даже изгоняют. Добрыня отправляется на поиски Забавы и Змея, Иван-дурак ищет Василису Прекрасную, похищенную Кощеем, Нильс улетает с дикими гусями, чтобы заслужить прощение гнома. Только так герой становится героем. Ведь в Киеве, откуда Змей Забавушку умыкнул, немало народу жило, но что может сказать сказка о тех, кто остался? Ничего. Сказке они неинтересны.

ИНИЦИАЦИЯ И ВСТРЕЧА С ДАРИТЕЛЕМ
Отправившийся в путь пока что не совсем герой. Ему противостоят могущественные силы, а он… ну кто он такой? Так, погулять вышел, да и то не по своей воле. Но тут на пути встает темный лес (глубокий колодец, пещера). В темном лесу стоит избушка на курьих ножках, в пещере стоит гроб, а колодец и сам по себе хорош.
В избушке героя ждет Баба-яга. Тут возможны варианты. Например, Баба-яга хочет героя съесть. Она сажает его на лопату и пытается посадить в печь. Герой упирается, расставляет руки и ноги, всем своим видом показывает, что в печь садиться не умеет, и просит Бабу-ягу показать, как надо. Исследователи видят в этом моменте половой акт. Герой-девственник познает женщину. Он, извините за натурализм, не может попасть куда надо и просит направить. Теперь он настоящий мужчина, настоящий герой.
Собственно, инициация означает символическую смерть: умирает ребенок и рождается герой. Чтобы быть инициированным, герой должен пройти узкое, темное, замкнутое пространство, познать женщину, временно умереть, родиться заново. Илья Муромец ложится в гроб, который они нашли вместе со Святогором, лежит в нем какое-то время, а после получает от Святогора в подарок «богатырский дух» и меч-кладенец. Иван в избе Бабы-яги получает… ну, например, волшебный клубочек. Алеша в сказке Антония Погорельского «Черная курица, или Подземные жители» получает под землей (на территории смерти!) волшебное зернышко. Крошечка-хаврошечка влезает в одно ухо Буренки и вылезает из другого.
Персонаж, который дает герою особенные вещи, называется дарителем. Иногда встреча с дарителем происходит до попадания в узкое-сырое-темное… Например, Джек из «Джека в Стране чудес» сначала получает от странствующего волшебника чудесные бобы, а уже потом проползает через колодец. И где он оказывается? На небесах. То есть умирает.
Иногда вместе с чудесными предметами или вместо них герой обретает спутника, друга. Это может быть, например, мудрый богатырский конь или чудесный Конек-горбунок.

ПОИСКИ, ПОДВИГИ, СВАДЬБА И СМЕРТЬ
Пройдя инициацию и получив чудесные предметы, герой приступает к выполнению своей главной миссии. Он ищет какое-нибудь место или какого-то человека, вступает в сражение с силами зла. Ему помогают звери, неодушевленные предметы и даже «мать сыра земля». В конце концов герой всех находит, убивает, целует, оживляет и восстанавливает. Заканчивается все возвращением домой и/или свадьбой, она же — смерть героя. То есть после свадьбы сразу следует смерть текста. Все, что происходит после свадьбы, никого не интересует. Редкий сказочник заглядывает за эту страшную границу. Вот Гофман делает это, и что мы видим? Его героический романтический студент со своей прекрасной возлюбленной превратились в тихих обывателей, отвратительных своей обычностью. Ничто полное и совершенное не может быть героическим: ведь ничто не гонит его прочь от домашнего очага совершать подвиги.

И ТАК ВЕЗДЕ
Чтобы показать, что описанная выше биография героя справедлива для большинства произведений, разберем быстренько что-нибудь современное. Лучше всего даже не из литературы, а из кино. «Матрицу», например. Нео — не такой, как все. Он — хакер, то есть преступник. В этом одновременно и его изъян, и его преступление. Он встречается с дарителем (Морфеус), который дает ему две таблетки. Затем он рождается из иллюзорной жизни в жизнь подлинную — буквально — пройдя через темное замкнутое сырое пространство. После этой инициации Нео преображается и получает особенные умения. Далее — борьба со злом, поиски… Свадьбы с Троицей не происходит лишь потому, что создатели фильма сразу собирались снимать продолжение.
Мало? Возьмем что-нибудь постарше и политературнее. «Хоббит» Толкиена. «Матушка нашего хоббита, то есть Бильбо Бэггинса, была легендарная Белладонна Тук… Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Туках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское». Вот вам изъян героя. Затем он не слишком вежливо разговаривает с волшебником. Вот вам преступление, из-за которого ему приходится отправиться в странствие. В дороге хоббит попадает в пещеру (сырое узкое место), где встречает Горлума (дарителя), от которого не совсем честным способом получает волшебное кольцо. Далее все то же: сражение с силами зла и торжественное возвращение домой.
Копнем древнее и серьезнее? Христос у Евангелистов. Здесь стандартный сюжет повторяется аж несколько раз подряд. Рожден непонятно как — вот вам изъян. Его семья скрывается в хлеву или пещере и принимает подношения волхвов. Вот вам первая инициация и встреча с дарителями. Крестился в Иордане (сыром месте) — вторая инициация. Иоанн Креститель, указавший всем на него как на мессию, выступает в роли дарителя — дарит авторитет. Преобразился на горе перед учениками — собственно преображение. Совершал чудеса, изгонял бесов, спорил с фарисеями и книжниками — подвиги. Окончил жизнь на кресте, был положен во гроб (темное, замкнутое пространство), но воскрес — третья инициация. Вознесся на небеса — вернулся домой.
За буйной фантазией некоторых авторов этот абсолютный сюжет почти теряется. Его приходится раскапывать. Например, в «Алисе в Стране чудес» Кэрролла так много удивительных существ и потрясающих речевых игр, что все внимание читателя занято ими — хливкими шарьками, бармаглотами и шалтаями-болтаями. А между тем Алиса проходит через кроличью нору, попадает в воду, принимает дары («съешь меня», «выпей меня»), преображается (становится то больше, то меньше), совершает подвиги (спасает несчастных подданных от гневной Королевы) и возвращается домой.
А некоторые писатели, прекрасно зная эту схему, честно и безыскусно ее эксплуатируют. Например, фантаст Майкл Муркок так и называет героя своих многочисленных книг — Вечный Герой. У его героя откровеннейший изъян — искусственная рука и чужой глаз. Его спутник так и называется — Спутник Героя. А зачем что-то выдумывать, раз сюжет все равно только один? Правильно, незачем. Пипл и так схавает. И ведь хавает, почему не хавать?
Собственно, все современные писатели делятся на три основных класса. Одни об этой структуре не знают и бессознательно ей следуют. Другие знают и пользуются. Третьи знают (или догадываются) и стремятся от нее уйти. Эти последние делятся в свою очередь на два типа: на тех, кто уйти не может и потому пишет вообще без сюжета, и на тех, кто пытается придумать другие сюжеты. Но возможно ли их придумать? То, что с первого раза может показаться новым сюжетом, на деле оказывается сплетением несколько раз повторенного универсального сюжета для нескольких героев. Или универсальным сюжетом, но рассказанным с середины или с конца...
Всюду, где есть герой, всплывает его универсальная
биография.

http://www.reakcia.ru/article/?1365

Журнал "RЕ:АКЦИЯ" №41
27 ноября 2006 — 7 декабря 2006