Если бы можно было начать жить заново, то я хотела быть стрелочником на глухом железнодорожном полустанке в самом отдалённом районе России. Я бы сидела в своей сторожке и писала истории о людях, проезжающих мимо на поездах, о природе, о соразмерностях в мире и о многом другом. На моем столе стояли бы часы, а на стене висело расписание поездов, чтобы встречать очередной поезд и вовремя помахать ему флажком. По утрам я бы растапливала печурку и ставила самовар, а потом пила липовый чай с пышными оладышками.
Весной в хорошую погоду я бы работала на небольшом огородике возле сторожки. Летом ходила бы в лес за грибами и ягодами. А в дождливую осеннюю погоду и зимой сидела бы возле растопленной печки и, сочиняя истории, смотрела на огонь, который так же безжалостен, как и милосерден, и думала о разных вещах, существующих на свете.
Толстая добрая Сима, проводница пригородного поезда, проходящего в семнадцать двадцать, привозила бы литровую банку парного молока от моих соседей, смотрителей Бабушкиных, живущих в двадцати семи километрах от меня. И я пила бы это молоко перед сном, как будто это соки земли, словно это матушка-земля поит меня своею любовью.
У меня была бы умная собака с добрыми глазами.
А я была бы мужчиной и прожила бы так целую жизнь.