Мой сирый мир полнощных бдений:
поземок смех да храп кобыл,
со мной в санях толпа видений
гудит:"Не человек я – был..."

Полынный дол расшит скитами.
(Бедна без льна и ситца ночь!)
Заставит Круг Мирских Скитаний
и на язык проситься ночь.

Затем и я, и дух мой шепчем:
"Non omo", – если унесен
ты в эти дебри, пой в прошедшем,
толпе видений в унисон.

Затем, поладив с безголосьем,
(назло грядущей тишине ль?)
дол подвывать спешит полозьям,
а я – закутаться в шинель...

Да, копошиться в том ноктюрне,
что в куче старого тряпья,
и чем сердца миниатюрней,
тем ближе Время воробья.

Тем лже-покой отобразимей,
любой и бог себе, и черт –
все учтено зимой-разиней,
и только я не взят в расчет.


Пусть остывает хрип в гортани, –
ветрил не ведал мой Арго, –
я знаю, Круг Мирских Скитаний
тоскливей девяти кругов.

Скиты, пелёны из полыни,
ночной ноктюрн из-под полы...
Во Время воробья малы мы
и вы.., и вы, увы, малы.

Малость , малый, маленький...мал золотник..Это не о размере. В музыке или в восприятии, когда хочется вернуться в состояние себя маленького - это способность не мешать миру идти как будто без тебя. И в этот самый миг, когда он без тебя..наступает великая и ужасная объективная реальность..
Это у Вас уже в циклах, время кукол, время воробьёв..

Про покой понравилось, именно об этом сегодня подумалось с точки зрения человека забывшего себя во вчера.Ещё не известно что страшнее - покой или бес-покой.))
Но сама конструкция стиха и стилистика..ну на ноктюрн мягко говоря, если только в стиле Шнитке..