СВОДОНЕБ

…А вечером, граф Карл Диего Фуэнтес устраивал светский раут по случаю приезда его тети Эльзы и ее молодой воспитанницы Лаки. Старый Хуан, служивший при дворе камер-юнкером, зажег свет на лестнице и приказал лакеям выстроиться у парадного входа…

Бред! Скука. Тоска смертная! Любовные романы – нелегкое ремесло. Одно то, что Карл и Лаки, мыльные слезливые персонажи, должны были вызвать у читательниц взрыв интереса, приводило меня в уныние. Штампованные портреты персонажей никуда не годились. Я поменял Карлу десять стандартных причесок, и подбородков, а вид у него все равно был дурацкий. С тетей и ее воспитанницей, дела обстояли еще хуже.
Я тупо рассматривал монитор ноутбука и пытался импровизировать. Романист из меня был еще тот, но я надеялся на случайно снизошедшее вдохновение.

- Когда я первый раз вас увидел, мисс Лаки, - он нежно взял ее хрупкую руку, - мое сердце пронзила…, пронзила…, э-э-э…
- Ах, Карл, - Лаки рассмеялась, - вы такой пылкий, но стоит ли торопить события? И потом, вам звонят в дверь!
- Мне?!!

«Черт! Это мне звонят. Кого в такую рань принесло? Наверняка Санта Клаус. А может, «благоверная» решила проверить – все ли вещи она забрала в прошлом году?» – расстроился я, и скрупулезно осмотрел все четыре угла комнаты. Не найдя ничего ценного, я поплелся открывать дверь. За дверью стояла… она! Нет, не смерть. Всего лишь та, которой обещал, что буду носить всю жизнь на руках, и при этом весело улыбаться.… Увы, не получилось.
- Батюшки святы, кого я вижу! Как ты, милая?
- Хватит паясничать! Я пришла за ноутбуком.
- С чего бы это???
- Мне его мама подарила, если ты не забыл!
«Господи! Сам Фуэнтес, дель Диего, дель… не помню, сочувствует мне, и сейчас плачет на груди у юной красавицы Лаки.… Хотя, постойте!»
- Я пишу роман, между прочим! И если хочешь получить алименты….
- Распечатай мне, что написал – я посмотрю. Может тебе еще и не заплатят!
- Ха! Как раз за такое и платят!
- Не бойся, я не буду смеяться. Просто почитаю. А ты пока пиши, пиши! Не обращай на меня внимания.
«Хорошенькое дело – не обращай внимания! И так ни одной мысли в голове, так ты еще нарисовалась! Ладно, где там действие закончилось…»

- Послушай, Лаки. Это так невыносимо чувствовать, что я могу тебя потерять и наш сын… (сын??? Какой еще сын?), …наши отношения могут так и не расцвести, как эта роза, - Карл осторожно сорвал самую красивую красную розу и показал ее Лаки. Она посмотрела Карлу в глаза, и внезапно, неизвестное доселе чувство охватило ее. Она переступила через оленя мирно сидящего рядом.… Нет, просто припала щекой к его пылкой груди.
- Карл, я должна признаться тебе…
- Нет, не сейчас! – он вздрогнул. - Я так счастлив в эту минуту! Ведь моя покойная жена оставила мне в наследство холодильник…

- Какой еще холодильник? Что ты несешь?
- Не холодильник – дом! Гасиенду, то есть! Отец ему оставил!

- Это не жена, это мне отец в наследство гасиенду оставил! Я вообще не был женат, – стал оправдываться Карл. Он полуобернулся к заходящему солнцу. В свете заката, мерцал красивый замок в двадцать акров, обрамлял который неземной красоты сад с забором в мелкую решетку.
- Ах, как красиво! – восхищенно сказала Лаки. – Неужели ты согласен впустить меня в свой дом?.. Обручиться со мной! Боже, как я счастлива!
- Ну, о женитьбе пока еще никто не говорил, - заметил Карл вполголоса.

- Ты чего, не поженишь их? Если не поженишь, твою халтуру никто не купит.
- Поженю, поженю. Чуть позже. Пусть сначала на свободе погуляют.
- Не затягивай. Через двадцать страниц они должны стоять перед алтарем.
- А еще через десять - в суде! На бракоразводном процессе!

- Вы чего там все, с ума посходили? – вскричал в отчаянии Карл. – Какой еще алтарь! Какой суд! Я же католик, между прочим!
- Что с тобой, любимый? – нежно спросила Лаки и обняла Карла за талию. Ей вдруг показалось, что Карл болен неизлечимой болезнью, о которой ей рассказывала цыганка. Внезапно, из леса донеслась трель соловья. Стало грустно.
- Не, ну ты смотри, чего они там напридумали! – не успокаивался Карл. – Я чего вам, мальчик - по судам бегать?!! Прости любимая. Вырвалось!
- Ты слышишь соловья? – прошептала Лаки.
- Слышу, - буркнул Карл. – Хотя и не должен слышать. В Бразилии нет соловьев!
- Нет, есть, - засмеялась Лаки. – Одного привезла тетя Эльза, из Беловежской пущи.
- А где она сама? – вдруг вспомнил Карл. – Чего-то я давно ее не видел. С самого приезда.

- Действительно, а где тетя Эльза? Ты, как будто, о ней забыл.
- Сейчас появится! Она в уборной.… Прихорашивается.
- Что – целую неделю?
- Ну, так получилось. Да и не заметит никто, вот увидишь.

- Она в уборной, - тихо сказала Лаки. – Прихорашивается.
- Ну, я так и думал, - успокоился Карл. - Не, ну мало ли чего могло случиться. Карета, например, сломалась, или артрит замучил…
- Нет-нет! К ужину тетя Эльза обещала выйти, - уверила Лаки Карла. Она подняла руку и показала на гасиенду. – Пойдемте, Карл. Становится прохладно, а я не одета…
- Вот как!.. – проглотив комок в горле, просипел Карл. Он обнял ее своими сильными руками и повел…

- Куда он, у тебя, ее повел?
- На конюшню!
- Что – других мест поромантичней уже не осталось? Все будуары слуги заняли?
- Отстань! Не видишь, я и так зашиваюсь!
- Слушай, а ты вообще по мне не скучал?
- Нет!
- Нет? Ну и веди их тогда хоть на конюшню, хоть в коровник!

- А почему на конюшню? – возмутился Карл. – Чего я там забыл?
- Мы будем смотреть на лошадей, - ответила ему Лаки. – Они так красиво бегают по кругу!
- Скачут, - хмуро поправил ее Карл.
- Да, скачут! Из угла в угол! Через препятствия! Галопом! Аллюром! – восхищенно рассказывала Лаки. – А потом, я упала с коня и сломала себе руку…
- Ай-яй-яй! Тебе не больно? – трогательно спросил Карл. – Может наложить гипс?
- Ничуточки мне не больно! – радостно воскликнула Лаки. – И гипс мне не нужен. Мне нужен ты, Карл!

- По-моему, ты ход мысли потерял.
- Ничего я не потерял! Просто планирую сделать одну главу в больнице!
- Врешь ты все! Ты даже сюжет не продумал. Пишешь наобум!
- Все я продумал. Просто в больнице должен произойти переломный момент.
- Ну, какой еще, момент?! Давай я все сцены по-человечески перепишу, а ты пока сюжет добьешь.
- Ну, не знаю… Может, потом. После больницы.

- Я не хочу в больницу! – заплакала Лаки. – Зачем я вообще сюда приехала?..
- Потерпи, любимая, - стал успокаивать ее Карл. – Скоро этот кошмар закончится! Он выдохнется окончательно!
- Я этого не вынесу, - в отчаянии прошептала Лаки. – Что же делать, Карл?
- Что делать! Пойдем на конюшню, что ли, - вздохнул Карл. – Пока он будет коней описывать, мы хоть немного отдохнем.

- Сережка о тебе постоянно спрашивает.… Как ты живешь, и вообще…
- Я же его на эти выходные забирал!
- Ну, все равно. Он по тебе скучает…
- Слушай, не начинай снова. Ведь это ты от меня ушла, а не наоборот!
- Так позови, и я вернусь…
- И опять все сначала?

- Карл! Пойдемте отсюда! Я в этой конюшне задыхаюсь! – жалобно попросила Лаки, и выглянула в окошко. – Солнце заходит. Я замерзла в этом стойле. Я есть хочу!
Сейчас, сейчас! - прошептал Карл. – Подожди, он главу допишет.… Все! Бегом отсюда! К парадному входу, он еще открыт, - и они побежали что есть сил, как будто за ними гнался табун лошадей.
- Я туфлю потеряла! – вдруг вскрикнула Лаки и остановилась.
- Брось ее! – хватая Лаки за руку, крикнул Карл. - Завтра пошлю Хуана, чтоб подобрал! Черт бы побрал этого камер-юнкера! У всех нормальных людей дворецкие, а у меня камер-юнкер! Чертов писака! Графоман хренов!
- Он мне руку сломал! – пожаловалась Лаки.
- Ну, ведь две главы назад! Сейчас уж зажило наверно.
- А знаешь, как больно было!

- Ты меня совсем не любишь?
- А ты?.. Ты, кажется, за ноутбуком пришла?
- Дурак, ты! Мне повод был нужен – тебя увидеть!
- Интересный повод для встречи! Вот уж никогда бы…
- Возвращайся домой, ладно?.. Пожалуйста… Я тебя очень прошу…
- Не надо! Наш дом здесь. Так что возвращаться нужно - тебе.

- Карл! Здравствуй, Карл! Ты что, не узнаешь меня? – воскликнула тетя Эльза. – Что за шутки? Ты, почему в таком виде? И что это за девица со сломанной рукой? И где Хуан? Что, вообще, здесь происходит?
- Объясняю по порядку! Это не шутки. Вид у меня нормальный, для сегодняшнего дня. Это ваша воспитанница Лаки. Руку ей сломали по сюжету. Хуан роется в навозе – туфли ищет. А что здесь происходит – я и сам не пойму. Кажется, дело идет к свадьбе.