В каждой женщине, может быть где-то зарыта актриса,
В каждом доме, наверно, есть угол, хотя бы один,
Ну а в каждом углу, очевидно, живет биссектриса,
Я боюсь темноты, тараканов, мышей, а еще середин…
Это значит, во мне поселилась непризнанность гения,
(Да и в каждом из нас поселилась – в ком больше, в ком меньше),
Если мне ты не веришь – иди, почитай у Тургенева,
Он писал про прекрасных и чистых Тургеневских женщин…
Мы живем хорошо, а еще есть у нас все, что нужно –
есть дела и заботы, долги есть, друзья и враги,
Будни есть и субботы, и редкая тихая радость –
получать поздравленья и делать подарки другим…
А еще есть четыре стены, в них надежно, как в танке
(это я пошутил так, наверно, совсем не со зла)
А еще, я б тебя пригласил погулять по Фонтанке –
от угла до угла, от угла до угла, от угла до угла…
И зачем каждый угол делить пополам биссектрисе? –
Это брак, это мрак, это срам, это блуд, это бред…
На углу, на Фонтанке, листы разложил живописец,
Он за двадцать минут хоть с кого нарисует портрет…
Он за двадцать минут намалюет глаза и улыбку,
за какие-то двадцать минут схватит самую суть,
На холсте зафиксирует все, что непрочно и зыбко…
В этом тихая благость – сиди целый день и рисуй…
Ах, богема – художник, поэт и актриса…
Ах, судьба – проскитаться всю жизнь по углам…
Был свой угол, но видимо, в нем завелась биссектриса,
очень ловко она разделяет углы пополам…
И мораль – никогда не берите с богемы примера.
В нашей жизни гораздо важнее дела, а не чувства,
Ну а сладкая жизнь - это все, извините, химера,
для непризнанных гениев, для чудаков от искусства…
Мне б полгода не стричься, а после – берет и палитра,
Загрунтованный холст, скипидар, переносный мольберт –
Это утром, а вечером – дамы, друзья и пол-литра,
а еще я хочу научиться играть на трубе…
Только мне уже поздно, увы, а тебе еще рано,
мне не двадцать, и в сущности, мне надоела возня,
Но, поскольку сидит живописец в углу у фонтана,
он за двадцать минут нарисует тебя и меня