2.

Проснулся я оттого, что кто-то неистово барабанил в дверь. На часах, не покидавших мое запястье уже неделю, стрелки изображали одиннадцатый час утра. Два циферблата поменьше коллективно доводили до моего сведения, что сегодня вторник 30 декабря. Поднявшись с дивана, я направился к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке стоял человек, чье лицо показалось мне знакомым, но не более того. Все же открыв дверь, я понял, что ко мне пришел Ким – гениальный парень, с которым я учился в институте. Он был пьян.
Бросившись мне на шею, на ломаной латыни он долго пытался выразить, как рад меня видеть. Я, в общем, тоже был рад ему, но ТАКОЙ визит был для меня настоящей неожиданностью.
«Ким, ты же пьяный» - сказал я ему, на что тот сухо ответил, что он в курсе.
«Но, тебе же нельзя» - продолжил я, на что Ким яростно потребовал объяснений.
«Ким, опомнись. Ты мусульманин и никогда не пил. В Ад хочешь загреметь или куда там у вас алкоголиков уносит …».
После того, как я произнес эти слова, Ким изменился в лице и даже протрезвел.
«А это уже неважно» - холодно изрёк он, проходя на кухню и садясь за стол.
Я поставил чайник на огонь и сел напротив. Ким криво усмехнулся и извлёк их портфеля литровую бутыль виски.
«Чая не надо»

.......................................................Упразднение религий..........................................................

Начинать этот день с активных влияний я не планировал, но, подчинившись озлобленному взгляду Кима, достал пару стаканов.
Его история была даже не историей, а скорее, тягостными рассуждениями, которыми он хотел с кем-нибудь поделиться. В гибкости мысли и деле построения теоретических конструкций этот парень всегда был просто виртуозом и мог бы дать фору любому ритору. Но в этот раз, он говорил в иной, не свойственной ему манере, вкладывая в свою речь много иронии и какого-то злого веселья. Я лишь слушал и кивал в знак того, что понимаю его и, время от времени, наполнял наши стаканы. В голосе Кима звучало разочарование...
«Теперь неважно кто мы - мусульмане, христиане или язычники. На твоей шее висит церковное серебро, а на моей - исламский полумесяц. Если хочешь, можем поменяться. Теперь это просто безделушки. Пришло время становиться атеистами. И дело тут не в моем маловерии.
Что такое религия для одного человека? Лишь способ хоть как-то объяснить всё то необъяснимое, чего наука пока еще не постигла. Кроме того, посредствам религии человек пытается умерить свой животный страх перед неизбежной смертью. Чтобы даже на последнем одре его успокаивала вера в то, что смерть – это еще не конец. И не зря он вел праведную жизнь, ибо теперь его ждет райский сад, куда он с легкостью попадет, пройдя по тонкой струне над бездонной пропастью, в которую червивыми яблоками будут осыпаться нечестивцы.
Но, что такое религия для целого человечества? Всеобъемлющий инструмент, регулирующий совокупные отношения миллионов и миллионов людей…» - здесь Ким сделал паузу, выжидательно глядя мне в глаза и давая возможность осмыслить сказанное им. Между тем, стаканы опустели. Решив, что бывший трезвенник ждет повтора, я наполнил граненую посуду, и подвинул один из стаканов приятелю. Тот взглянул на стакан, затем на меня, после чего снова перевел взгляд на стакан и, многозначительно вздохнув, продолжил…
«Ну, мы же с тобой разумные люди. Мало того - мы люди воспитанные. Мы знаем, как надо вести себя в цивилизованном обществе, знаем, где мораль начинается, а где заканчивается. Мы идем по жизни, отметая в сторону все, что для нас неприемлемо, и вершим свои дела, руководствуясь принципами, определенными задолго до нашего рождения. А теперь скажи мне, в чем разница между добром и злом?»
Ким смотрел на меня и хитровато улыбался. Его тривиальный, на первый взгляд, вопрос заставил меня надолго кануть в раздумья. Видя мое замешательство, он сказал:
«Вот и я о том же. Словами не объяснить, но в нас это сидит по умолчанию. Почти как таблица умножения. Очевидно же, что 7 х 8 = 56. Очевидно?» - пьяным взором Ким уставился на меня.
Я кивнул.
«Ни хрена очевидного!» - вскричал Ким – «Просто мы это знаем. Но десять цифр – не десять заповедей, а таблица умножения – не новый завет, и здесь ты должен понять меня куда лучше, чем я сам. Ты у нас христианин.
Не убей, не укради, не прелюбодействуй и так далее. Если бы это сказал один человек, то пришел бы другой и сказал обратное. Если бы это сказали двое, то явились бы двое других и оспорили. Если бы так говорили тысячи, то нашлись бы тысячи мыслящих инако. Но согласно религии...» - Ким важно воздел указательный палец вверх, на что я мгновенно отреагировал и наполнил стаканы. Догмат раздраженно скривился, но мысли упускать не стал - «согласно религии – это воля единого Бога, и человек, так сказать, не уполномочен с ней спорить» - речи Кима становились хмельнее с каждой минутой. Да и я внимал ему уже с трудом. Но тот не прекращал…
«Вот. Таким образом, именно тот факт, что высшая сила самолично разграничила добро и зло – и есть скрытый механизм регулирования, которому подчинено религиозное человечество. Иными словами, если бы морально-этические устои не были подкреплены божественным словом, то оспорить их смог бы каждый».
Я не переставал удивляться ему. Он был в стельку пьян, у него заплетался язык, но мысли свои он формулировал четко и почти объективно. Разлив остатки виски по стаканам, я в лоб спросил Кима, к чему он ведет свои теологические изыскания.
«А к тому, что твоя религия, равно как и моя – всего-навсего метод достижения человеческого процветания на этой голубой планете. Не понимаешь? Тогда скажу проще. Такому бааальшому количеству людей – нужен пастух, который не даст всяким баранам выходить за допустимые рамки и тем самым подвергать опасности все стадо. Кстати, о баранах отдельно…» - произнес Ким, после чего клюнул носом и уснул…
Я попытался разбудить его. Уж очень хотелось дослушать «откровение от Кима» до конца. Но нет, тот был уже очень далеко. Оттащив бренное тело друга в комнату, я посмотрел на часы. Закрыв левый глаз ладонью, а правый прищурив, из девяти блестящих циферблатов удалось исключить шесть. Комбинация стрелок обозначала где-то середину дня. Подойдя к окну на кухне, я прижался щекой к ледяному стеклу. Сквозь черные ветки росших у дома деревьев, на темнеющем небе виднелась не очень яркая, но крупная звезда, которая, как мне показалось, становилась все больше и больше. В этот момент я почувствовал страшную усталость и направился в комнату, но, не достигнув и коридора, грохнулся на пол. Встать уже не смог.
.....................................................................................................................................................

Рассвет наступил по расписанию, то есть как раз в тот момент, когда головная боль и адская жажда заставили меня проснуться. Ясно было одно – предпоследний день моей жизни прошел за распитием, и в этом было что-то неправильное. Я находился на кухне – там, где и «положено». Поднявшись на ноги, первым делом посмотрел на часы.
7ч:37мин 31 декабря.
На столе стояла пустая бутыль, я сразу всё вспомнил и направился в комнату, где вчера оставил бессознательного друга. Осторожно приоткрыв дверь, увидел Кима. Опустившись на колени, он совершал обычную для мусульман утреннюю молитву.

Я прикрыл дверь, вернулся на кухню и поставил чайник. После этого включил радиоприёмник. Кухню огласил уже привычный дурной голос ди-джея.

...........................................................................................................................................................
Сегодня 31 декабря, а это значит, что счет пошел на часы, и осталось нам с вами, друзья, менее суток... А сейчас короткий рекламный ролик...
...........................................................................................................................................................

В кухню вошел Ким. Лицо его выражало глубокую скорбь и, кажется, стыд. Я предложил ему позавтракать и выпить чаю. Завтракать он не стал, но на чай согласился. Сидели молча.
Допив, Ким встал и поблагодарил меня за гостеприимство, после чего, извинился за свой нестандартный визит. Я проводил его до выхода из подъезда, где мы и распрощались. Ким ушел, ни словом так и не обмолвившись о своих вчерашних теориях, тем самым, оставляя за мной право, делать выводы самому.

Вернувшись в квартиру, я запер за собой дверь и вновь оказался в одиночестве. В раскаленной похмельем голове судорожно извивались скверные мысли. Было не по себе. Мой друг-мусульманин всегда был очень умён и серьезен, не говоря уж о его щепетильности в делах веры, а значит, на весь вчерашний алкоголь можно было смело закрыть глаза. Ким не пустословил…
Мои размышления оборвал стук в дверь, которому я даже обрадовался. Оставаться одному в такой день не хотелось. Распахнув дверь, я разочаровано проворчал: «Вот, кому не пропасть то»
Свидетели Иеговы поздравили меня с наступающим праздником и сходу стали задавать тупые наводящие вопросы, после чего сами же принялись на них отвечать, то и дело, тыкая пальцем в принесенное с собой Писание.
Видит Бог, я всегда был вежлив с представителями этой религиозной общины, но тут в голове моей что-то оборвалось. Пожалуй, вежливость и оборвалась. Не тот был день. Смакуя каждое слово, я досконально покрыл их отборным матом и захлопнул дверь. Мне стало гораздо лучше, и я отправился, было, на кухню, но в дверь снова постучали. «Вот неугомонные твари» - подумал я, и двинулся к двери с твердым намерением пробить с ноги каждому бестолковому сектанту. Резким движением я распахнул «калитку»… и обомлел. Передо мной стоял мой старый друг Макс.
«Привет» - тихо сказал он, глядя мне в глаза. А я просто потерял дар речи. До этого дня я не видел его около месяца. Он изменился меньше всех и, вместе с тем, изменился как никто другой. Это был все тот же добродушный парень с приятной застенчивой улыбкой. Но в глазах его леденела страшная, невообразимая тоска, а, некогда пышную русую шевелюру, рассекала широкая седая прядь…

...............................................................Звездные нити............................................................

Сбросив оцепенение, я сделал шаг в сторону, впуская друга в дом. Макс был третьим гостем за три дня и, скорее всего, последним живым человеком, которого я видел в этом году и на этом свете. Памятуя о предыдущих двух визитах, я приготовился услышать еще одну головоломную историю, но Макс молчал. Он сидел, обхватив ладонями горячую кружку, и смотрел на свое отражение в черном кофейном зеркале.
Дабы нарушить звенящую тишину, я спросил друга о цели его визита. Макс сказал, что просто пришел попрощаться. Но без историй не обошлось и тут…

Будучи по природе своей безнадежным идеалистом и мечтателем, Макс многие годы провел в беспросветном одиночестве. Казалось, сама любовь избегала его, озаряя своим сиянием всех вокруг. Жизнь шла мимо, не принося никакого удовольствия. Недели и месяцы локомотивом мчались в пропасть, оставляя в сердце романтика глубокие кровоточащие раны. С каждым днем влачить унылое существование становилось все труднее. Эта пытка продолжалось до тех пор, пока в один из тусклых осенних дней он не встретил Её.
Обаятельная в своей простоте, Эмма показалась Максу лучиком света в суете постылых образов. Наконец, произошло то, чего мой друг ждал очень-очень долго. Он медленно, но верно погружался в это банальное и волшебное чувство – чувство, способное заполнить все пустоты и загладить все шрамы в его душе.
На робкие шаги влюбленного, Эмма очень скоро ответила взаимностью. Мир обрел краски. Существование наполнялось жизнью, а жизнь смыслом. Это продолжалось до тех пор, пока одна из далеких звезд не сорвалась со своих креплений и не устремилась к Земле.

«Как думаешь, почему это происходит теперь? За мои 20 лет конец света намечался раз тридцать и ни разу не подтвердился. А сейчас его назвали неизбежным и это похоже на правду. Почему? Почему именно сейчас?» - Он смотрел в сторону окна - «Из бесконечности систем Снежок выбрал солнечную, а из десятка планет – Землю. Не слишком ли это?» - Макс повернулся ко мне и посмотрел так, словно Снежок и его траектория – моих рук дело.
Я ответил не сразу.
«Часов через пятнадцать он будет здесь. Его и спросишь» - я встал, приготовил себе еще кофе, затем достал из пачки сигарету. Думать о здоровье было поздновато.
«Лукавишь» - сказал Макс, и, завидев немой вопрос на моем лице, добавил: «Снежок виден у нас только днем, а земли он достигнет, когда тут будет глубокая ночь. Он щелкнет с той стороны земного шара»
Это был укол разочарования для меня. Шанс заглянуть в глаза смерти растворился в воздухе. Закурив еще одну сигарету, я спросил друга, а в чем же он сам видит причины предстоящего события. Это и стало началом его «истории», которая оказалась еще одной безумной концепцией грядущего апокалипсиса. Он говорил задумчиво и вдохновенно. Выверенные обороты вплетались в мой разум, пробуждая в нем воображение. А говорил мой друг так...

«С тех пор, как в синем небе зажглась туманная звезда, знаменующая собой скорый Армагеддон, каждый человек сам стал готовить себе плаху. Не раз я задумывался, кто же повинен в том, что комета выбрала нас. И не раз останавливался на версии, что причина кроется в каждом живущем на земле человеке. Я не могу говорить за всех, но о себе скажу. Два месяца назад моя жизнь резко изменилась. Иногда мне кажется, что это произошло вопреки судьбе. Я сошел со своей стези и стал таким же, как и все - обычным счастливым человеком среди миллионов других. Но, по всей видимости, сами звезды были против этого.
Сегодня астрологи берутся расписывать человеческие судьбы, разглядывая звездные карты, зодиакальные созвездия и прочую рутину. Они твердо уверены, что между человеком и космосом есть нерушимая связь. На протяжении целых эпох такой маленький, но гордый homo sapiens считал себя творцом своей судьбы. Но это не так. Люди всегда были и будут зависимы. Созидая прочные связи, из бескрайних глубин космоса к ним тянутся миллиарды невидимых жил. Когда на земле рождается человек, где-то в агатовых безднах вселенной вспыхивает новое светило и тут же протягивает к нему свою судьбоносную нить. Человек становится марионеткой, чем платит за саму возможность быть живым и мыслящим существом в пространстве, которое по праву принадлежит огненным исполинам.
Его звезда довлеет над ним на протяжении всей жизни, ведет его сквозь времена и события и, если человек благополучен, то говорят, что родился он под счастливой звездой. Хотя мог родиться и под горькой, и под равнодушной, и под жестокой...»

Макс утопал в своих витиеватых рассуждениях, в то время как я приканчивал уже пятую сигарету. Его предновогодняя гипотеза была даже причудливее, чем «откровение от Кима». Я смотрел на него, а он смотрел в окно. В левом верхнем углу оконного проема виднелось стремительно растущее пятно Снежка. Мысли и взор друга были устремлены именно к этому смертоносному объекту. Они неплохо смотрелись вместе. Он продолжал...

«Когда что-то происходит в космосе со звездами, что-то происходит и на земле с людьми. Там лопнула звезда, а здесь человека сбила машина; там астероид изменил траекторию, здесь человек бросился в православие; там обломок породы занял свободную орбиту возле планеты, а здесь одинокий человек обрел спутника жизни. Но кто сказал, что не существует обратной связи?
Неужели тот, кто рожден под горькой звездой, не сможет добиться счастья в жизни, а тот, чья звезда обречена на гибель в космосе, не избежит смерти на земле?» - Макс отвернулся от окна и посмотрел на меня. В глазах его сияло какое-то печальное торжество. – «Нет, пожалуй. Но раз в сто лет…»
«И палка стреляет» - добавил я.
«Верно» - печально произнес Макс и смолк. Я налил в кружку еще кофе и подвинул другу. Он снова уставился на свое отражение в дымящемся напитке и тихо сказал:
«А ведь я родился под одинокой звездой…» - он покосился в сторону окна, где все пребывал Снежок, который был размером уже с баскетбольный мяч.
«Перестань» - сказал я ему - «Ты же встретил Эмму и вы счастливы вместе» - я не смел говорить об этом в прошедшем времени.
«Да, мы счастливы» - выговорил Макс. Голос его осип – «Но, это против правил. Я должен был оставаться одиноким, такова моя звезда и моя суть. Это я виноват во всем!» - он швырнул кружку в стену. Расплескав кофе по всей кухне, кружка отскочила от стены и по аккуратной дуге вернулась на стол.
«Не разбилась» - промямлил я, но, опомнившись, спросил – «О чем ты говоришь?! Все эти звездные нити – лишь плод твоего воспаленного воображения»
«А это?» - закричал Макс, показывая пальцем на приближающуюся комету – «Это тоже плод моего больного воображения?!»
«Это нет» - с улыбкой ответил я, чувствуя, как ко мне снова подступает то странное шальное состояние, в котором самое страшное кажется самым смешным. Макс, тем временем, взял себя в руки продолжил изъяснения.
«Быть может, я на себя и наговариваю. Но Снежок – это не просто шальная пуля. Это чья-то звезда! Кто-то здорово дернул за ту нить, которая вела его по жизни и космос изверг его светило сюда, на землю.
Я всю жизнь был одинок и однажды осознал, что готов отдать всё, за то, чтобы хотя бы одно мгновенье побыть таким же как и все, радоваться простым вещам и любить эту скучную повседневность. Стоило мне уразуметь это всей своей сутью, как безрадостные времена прошли. Словно кто-то взял и включил в моей жизни свет. В одночасье я стал счастливым, а жизнь забила ключом. Каждый новый день приносил мне радость, я засыпал и просыпался с улыбкой на лице, понимая, что все худшее позади.
Но теперь, когда чертова комета вот-вот снесет нашу планету со всех её подставок, я оглядываюсь назад и понимаю, что эти счастливые недели и месяцы оказались всего лишь…»
«Тем самым мгновеньем, за которое ты и готов был заплатить всем, что у тебя было» - бесцеремонно подытожил я, поле чего затушил восьмую сигарету и добавил – «и только небо, только ветер, только радость впереди» - умопомешательство отвоевывало все больше места в моем рассудке.
Макс смотрел на меня. Глаза его не выражали уже ничего. Не произнеся больше ни слова, он поднялся со своего места, он направился к выходу.
«Куда ты теперь, Гагарин?» - бросил я в спину другу. Он остановился возле самой двери и, обернувшись, сказал:
«К Эмке. Я итак слишком надолго оставил её одну. Прощай».
......................................................................................................................................................

Не знаю, сколько просидел я так – за грязным столом возле дымящейся пепельницы. Когда опомнился, на улице уже темнело. На моих красивых наручных часах было 16:46. Я подошел к окну и стал рассматривать сумрачное зимнее небо. Огромный белесый шар неспешно катился прочь от этих мест и уже наполовину скрылся за восточным горизонтом. Я видел Снежка в последний раз.
Расстегнув браслет, я снял с запястья часы и положил их на стол. Следить за временем больше не хотелось. Было очень тихо. Я потушил свет, чтобы остаться в темноте, потом вошел в комнату и сел на диван. Запрокинув голову и уставившись в потолок, я предался своим мыслям, которые готовы были смести последнюю плотину и заполнить собой весь дом. Непостижимо. За несколько дней мой мозг вобрал в себя больше информации, чем за всю прошедшую жизнь. А за этот декабрь я успел несколько раз помрачиться рассудком, стоит только вспомнить мои смехотворные теории о всадниках апокалипсиса. Но свихнулся явно не я один. То, что рассказали мне Ким, а следом за ним и Макс.…Было ли это предсмертным бредом или же приоткрывшимися тайнами мироздания – я уже никогда не узнаю, да и нужно ли мне это.
Я растянулся на диване. Истощенный последними неделями организм требовал немедленного отдыха. «Пусть всё случится во сне» - решил я, и закрыл глаза.

...........................................................................................................................................................
Сегодня 31 декабря, а это значит, что счет идет на часы, и ждать наступления нового года осталось совсем недолго... А я, ди-джей Снежок, прощаюсь с вами...
..........................................................................................................................................................

Я проснулся в холодном поту, вскочил с дивана и бросился на кухню. Сердце бешено колотилось, а в голове пульсировала одна единственная мысль. Конец света, конец света, конец света.… Потом туда же вклинилась еще одна мысль. А почему конец света, конец света, конец света…?
В памяти метались какие-то неясные образы, но постепенно все улеглось. На смену панике пришло радостное удовлетворение. Я совершенно не помнил, что мне привиделось, но одно знал точно: «Хорошо, что это был всего лишь сон». На столе я обнаружил свои часы. Они показывали одиннадцатый час вечера. Подойдя к окну, я вгляделся в черненое декабрьское небо. Высоко в небе сияла луна, окруженная мириадами ночных светил.
Какая все-таки дурацкая была идея – выспаться перед новогодней ночью. В доме на соседней улице меня уже ждали друзья. Все было готово к встрече нового года. Я быстро оделся, привел себя в порядок и вышел за дверь. Заглянув по пути в почтовый ящик, обнаружил там счет за электричество. Долг не стал меньше. Первого января обещали отключить свет.
«А сон то вещий был» - усмехнулся я и отправился навстречу новому году.

31 декабря 2008