СВОДОНЕБ

Ёжик был мудрый. И старый. Ну, не совсем, чтобы самый мудрый, и не суперстар, но всё же. Думать так о себе было очень приятно, вот он и думал. Думать вообще было весьма интересно, мысли всякие в голову приходили, иногда даже две сразу, тогда ёжик терялся ненадолго, надолго потеряться было никак, кто ж в себе самом надолго потеряется, если, конечно, лабиринтов в голове не настроит, с развилками, направо пойдёшь, налево пойдёшь, прямо, опять-таки, классический вариант, но мысль на таком перекрёстке мучаться сомнениями начинает, колеблется, а от этого головные боли случаются, почище, чем с похмелья, вот ёжик и не строил лабиринтов, в самом деле, не осёл он Буриданов, и круче Винни-Пуха, потому что больше одной мысли держать в голове может. Мысли у ёжика разные случались, например, где грибов побольше набрать, да листьев в домик, а ещё – яблок на закуску взять или мокриц наловить, лучше яблок всё же, потому что мокрицы мокрые, а яблоки хрустючие, а хрустючим закусывать не в пример приятнее, наколол, выпил, и закусил. Пил ёжик по большей части один, потому что сблизиться с кем-нибудь не удавалось, иголки кололись, даже другие ежи на троих соображать не брались, хоть ежи по сути своей и сообразительные очень, но куда ж иголки девать, которые во хмелю топорщиться начинают? Через эти иголки и с ежихой не получилось, ну никак, вроде всё славно так начиналось, а чуть ближе стали, так друг друга колоть, и хочется ещё ближе, чтобы не так холодно, и жмутся, да от уколов злиться начинают, потом – слово за слово… Эх, так и расстались, да что вспоминать, давно это было, ёжик и подзабыл изрядно те уколы, а ежиху-то жалко было, кто-то сказал, что она тоже одна, хоть и с ежонком, но тропинками всё разными по лесу ходили, да и привыкли к одиночеству, что ж не привыкнуть, ко всему привыкают, хоть и не по себе иногда одному, но уже устоялось, уже размеренно, никто по домику не шастает, не колется, не бубнит, когда за грибами идти, а когда просто гулять.
Вот и сегодня ёжик гулять ходил, просто так, пошуршать, посопеть в подлеске, может, что интересное увидеть удастся, а то и найти, интересного-то много, только смотри внимательно, не ленись, так и листок какой забавный найдёшь или гриб с двумя шляпками, или посмотришь, как медведь в малиннике ворочается, чавкает, тоже веселье. Только забавного сегодня ничего, как назло, не попадалось, бродил ёжик впустую, вроде как просто воздухом дышал, да вышел вдруг на полянку, славная такая полянка, и пень стоит, крепкий ещё, но уже опятки с одной стороны. А на пне – девочка, платье беленькое, да с красными оборками, и бант розовый, очень красивый бант, такого ёжик не видел, замечательный бант просто, самый лучший из бантов на свете, а девочка прыгает, то на пень, то с него, бант так в воздухе и пляшет. Засмотрелся ёжик, стоял долго, и вдруг девочка его заметила, прыгать перестала, подошла, что-то ласково говорит, здорово её слушать, хоть и непонятно, потом на корточки присела, погладила ёжика осторожно, его никто никогда так не гладил, да и вообще не гладил никто и никогда, а это гораздо лучше, чем почесаться о кору, гораздо лучше, так приятно, и зажмурился ёжик, засопел довольно, про всё забыл, тепло, спокойно, гладят, говорят ласково, просто мурашки по телу, и вдруг иголки встопорщились…

Этой ночью ёжик плакал.