невидимою нитью серебра
обвившей сеть домов как пуповиной
спиралью серпантина DVD
дорожек где зеркалил добрый лазер
рассветы лазарея для столиц
Москвы и Петербурга
я реки света выпущу с запястий
в твои позолоченые ладони
для птиц конечно вечно перелетных
грачей поименнованных в синиц

летящих по неведомым следам
русалочье кошачьим
там где Пушкин
взирает наравне не свысока
на небо что ночами стережёт
как цепь златую дуб
прикосновений
коры орехов грецкой головы
которые я мысленно целую
у каждого
туда где свет зарниц
не марево чужих подачек связи

и нежность у сознаний где царит
с любовью на престоле
прокси Совесть
последний не утраченный рубеж
души
непобедимо непонятной
влюбленной в свет за солнечные пятна
в дожди за шум воды и грязь асфальта
и чтущей как молитву - жи и - ши
за мягкость
у живаги языка
как доктора а не самозабвенца
дающего начало возрождений

Москва...
не так уж много этих звуков
но сколько откровенного тепла
где просится в мои пустые руки
желания кремлёвская звезда

и все что нужно мне
всего лишь имя
цепочка древних знаков странных встреч

оставшихся живым глотком в пустыне
собачью верность времени стеречь
и тот бенгальский больше не погаснет
зажженный вспышкой молнии о речь

а сказки для того и существуют
мой ангел
чтобы там беречь
где руки опустились

я...
чёрный свет
материя
и млечность
так спрячу твою нежность что никто
Тебя под моим небом не обидит
ни стерхом
ни платоном
ни кнутом
звенящей пустоты

и мама
с той смородины варенье
нам сварит и напоит теплым чаем
в моих глазах в пол неба отражаясь
две женщины тебя уберегут
от слова злого и чужих печалей

единственный
последний
бесконечный...