Ирина Машинская.
Поэт. Родилась в 1958 г. в Москве. Окончила географический факультет и аспирантуру МГУ. Вела детскую литературную студию в Доме Пионеров. Эмигрировала в США в 1991 году. Живет в пригороде Нью-Йорка, много лет работала учителем математики и естествознания в старших классах. До эмиграции почти не печаталась, с 1992 года - публикации в литературных изданиях США, Франции и России; пять книг стихов. Соредактор (вместе с Олегом Вулфом) журнала "Стороны Света".
ВЕТЕР
Сидите тихо, господа,
у них там ружья наготове.
И не играйте на гитаре,
и не ходите никуда.
Зачем крутится ветр в овраге?
Подъемля пыль, идут варяги.
Несут хоругви боевые,
корявые, как никогда.
Слышь, лес ползет, сухое днище.
Вот гнет сосну, что кнутовище.
Вот нож кладет за голенище
пока молчавший тамада.
Зачем бросать в бороздку семя,
зачем носить пустое имя,
зачем, зачем бродить со всеми?
Ведь ты один, как никогда.

Если кто может, объясните мне, о чём тут ваще речь??? Ветр в овраге меня просто убил...

Пожалуйста пару примеров - с моей точки зрения гениально. Это поэзия мне близка, но вопрос вкуса.

Арсений Ровинский
«птица гугук…»

***

птица гугук
для коготка
вот тебе ветка

слезки лия
мимо летая
дура тупая
забудь где я

***

вах, как они провожают —
они провожают как
навсегда
невесомые, неземные

бабочки, разношерстные странницы,
все они ненормальные, даже капустницы,
где хоровод водить им без разницы

***

главное что
чтобы вначале
звезды медали
думаю я

разницы мало чтобы потом
тени
растения

Леонид Шваб
«В заснеженных замках мохнатые принцы…»

В заснеженных замках мохнатые принцы
Потакают суровым рабыням прячут ключи от подвала
Как будто тепло будто летом и здравствуйте господа
Мы не видели ваших сокровищ покажите сокровища ваши

Ради счастья народов никто не смыкает глаз
И дворник с перламутровыми глазами ударяет в лицо офицера
И офицер улыбнется и вынет табак
И наши сотрудники плачут от боли

И наши сотрудники извиваясь
Прячутся в щель за батареями парового отопления

Шваб вообще один из выдающихся современных поэтов. Круг моего любимого Михаила Айзенберга.