МИЛЛИОН ЗНАЧЕНИЙ

О любви
Есть больное наследство,
есть стихи на столе,
есть любовь - это средство
выживать на земле.
Выживать, не старея,
не сжигая ни дня,
ни о чём не жалея,
никого не виня.
Над вчерашним ночлегом
облака чередой,
листопадом и снегом,
и вечерней звездой,
и потерянным домом,
и бессонницей, и
чем-то очень знакомым
пахнут губы твои.
Сладок дым папиросы,
ни к чему горевать,
есть любовь - это способ
на земле выживать.
Неизбежна оплата
всех удач и побед,
небо в красках заката,
время сходит на нет.
Только это не страшно,
жизнь, как прежде, легка,
и над домом вчерашним
чередой облака.
И сдаваться без боя
нам совсем не к чести,
так уж вышло, что двое
нас на этом пути.
Плачь же, радуйся, бедствуй,
но для нас для двоих
лишь любовь - это средство
оставаться в живых.



Все три стиха выглядят небольшим циклом, потому что их связывает одна нить, нет, не любовь, эта нить - потеря. А любая потеря вызывает грусть

Вот первый стих. казалось бы, уж он-то о любви. Но эту любовь очень трудно удержать, она почти несуществующая. С губами любимой женщины связываются такие эфемерные и неуловимые вещи как снег и листопад (обратите внимание, что они к тому же содержат в себе "умирание"). Любая звезда недостижима для живого человека, а вечерняя звезда особо печальный образ. Дом уже не удалось удержать, и он потерян. И даже сон потерян (бессонница). Ничего не осталось здесь и сейчас, кроме необходимости выживать. Победы и удачи уже были, потому что за них сейчас надо платить. Все или кончается, или уже кончилось, а может и совсем не было. Даже время исходит на нет, кончается, как и день, к закату.
Настойчиво становятся рядом вчерашний дом (ночлег) и облака. Что, впрочем, неудивительно - облака невозможно удержать, только что (вчера) они были и вот уже растаяли (кончились).




Осенняя соната
...и задумчивый город засыпан опавшей листвой,
и пронзителен воздух - такие теперь времена...
Это поздняя осень кружит над моей головой,
жёлто-красная осень, так странно похожая на
те, которые были, и, видишь, куда-то ушли,
оставляя не то, чтобы грусть, и не то, чтобы боль,
но какую-то смуту, и запах подмёрзшей земли,
перемешанный с небом и с той же опавшей листвой.
А над миром горят фонари, всё горят фонари,
так иди, унося эту смуту под синим плащом,
и, как в детстве, опять сам с собой говори. Говори,
что листва облетает на свете, а ты ни при чём.
Вот и слушай пресветлую песню осенних сонат,
осенённую сумраком солнца, как сонной свечой,
понимая, что ты, как всегда, навсегда виноват
в вечных горестях этой земли. И во многом ещё.

Снова опавшая листва, этот сквозной образ. Все мысли и сны устремлены назад, в прошлое. Как в первом стихе настойчиво повторялся вчерашний дом, здесь все время возникает прожитая (канувшая) зима, опустевшие будни, давние друзья и враги. И снова звучит нотка неизбежной расплаты в словах "ты ни при чем". Ну и, конечно в двух последних строках.



Вот видишь, всё прошло...
Вот видишь, всё прошло, вот видишь, постепенно
всё явственней весна, всё выше облака,
и в сумерках твоих прелюдия Шопена
пронзительно проста, светла и высока.

И снятся голоса из опустевших будней,
из прожитой зимы распахнуто окно,
и всё яснее дни, и вечера безлюдней,
и всё понятней жизнь, как это ни смешно.

Так жги свои мосты, пока зари полоска
над городом пустым красна и холодна,
пока в твоей душе ни зла, ни отголоска
той канувшей зимы - лишь мир и тишина.

Что ж, празднуй этот мир с его неясным светом
на лезвии клинка проснувшейся зари,
вы с ним давно враги - не говори об этом,
вы с ним друзья давно - об этом говори.

А ведь ключевые слова остались теми же самыми: улетевшие облака, сумерки и улетающая ввысь музыка, кончившаяся зима и потерявшие все будни. В каждом катрене подчеркивается: прошло, прожито, кануло, пусто....Пустой город и пустая душа еще больше укрепляют мысль о несуществовании той любви, из первого стиха. И единственная светлая нотка в двух последних строках. Впрочем, без "давно" и в них не обошлось.